Читать книгу - "Чародеи - Андрей Смирнов"

Содержание своей беседы с Вомфадом она пересказала полностью, из разговора с Кетравом убрала заключительную часть — ту, где лидер ита–Берайни сделал ей вполне недвусмысленное предложение. Некоторые вещи Дэвид просто не был способен воспринимать адекватно. Если она расскажет, это с самого начала определит его отношение к Кетраву, а Идэль не хотела такой определенности. Прежде всего, ради самого Дэвида. Теперь, когда он стал посвященным Источника, да еще и намеревался объявить себя в качестве потомка претора Гэал, их с Кетравом знакомство неизбежно. Кетрав расчетлив и умен, а Дэвид некоторые вещи принимает слишком близко к сердцу. Отчасти, именно этим нелепый землянин и нравился принцессе, но если его отношение к Кеграву изначально будет негативным, лидер ита–Берайни поймет и почувствует это сразу. Проницательность «дядюшки Кетрава» ее откровенно пугала. А то, чего Дэвид не будет знать, он не сможет и выдать ненароком. Кетрав без особого труда читал ее саму, как открытую книгу, и думать, что Дэвид сумеет его обмануть — наивно.

Тут ей пришло на ум, что если забыть о желании вести игру на равных и посмотреть на затею с «засылкой шпиона» со стороны хоть чуточку трезвым взглядом, то станет очевидно: Гэал и ита–Берайни раскусят их замысел в два счета.

Она прямо об этом Дэвиду и сказала. Мол, будь морально готов к тому, что все все поймут сразу же, с первого твоего хода.

— …С другой стороны, — продолжала Идэль, — как–то вводить тебя в семью в любом случае надо. Эта роль ничем не лучше и не хуже любой другой. Допустим, они поймут, что все, что становится известно тебе, в скором времени станет известным и мне. Ну и что? Иногда шпион, про которого всем известно, что это шпион, может быть жизненно необходим.

— Здорово, — усмехнулся Дэвид. — Ты меня просто обнадежила. Ты предлагаешь мне изначально смириться с мыслью о том, что про все мои еще не сделанные действия уже заранее известно, что никакого результата они не дадут?

— Отсутствие результата — тоже результат, — возразила Идэль. — Мои старшие родственники намного умнее и тебя, и меня вместе взятых. Но если ты не можешь быть умнее, иногда лучше сделать глупость — особенно если именно глупости от тебя и ждут. Это поможет создать у того, кто умнее, иллюзию контроля. А поскольку никто не совершенен, умный рано или поздно себя обманет сам, и победит дурак.

— Оригинальная логика, ничего не скажешь.

— Это еще церекхаймисты придумали, — призналась Идэль.

— Я думал, ты убежденная Ёррианка.

— Но это же не значит, что я больше ничем другим не могу интересоваться! — возмутилась Идэль. Сделав благочестивое выражение лица, она добавила. — Конечно, вся полнота истины только у Ёрри, но и в других учениях иногда можно найти что–то разумное.

— Мне кажется, в данном случае ты нашла что–то безумное.

— Вполне возможна, что в безумном мире безумная логика и будет в каких–то случаях самой правильной…

Помолчав, Идель закончила фразу уже без всякого оптимизма:

— И, к сожалению, это случается гораздо чаще, чем хотелось бы.

— Похоже, ты всерьез увлеклась церекхаймизмом, — Дэвид покачал головой. История и основные положения религий Кильбрена были ему известны из украденных воспоминаний Лижана.

— Нет, — она, улыбаясь, некоторое время смотрела на Давида. — Не совсем. Просто церекхаймизм чем–то напоминает мне тебя: такая же абсурдная, нелепая и бестолковая вещь, которой в принципе не должно быть, но вот, пожалуйста, — она есть, и от нее никуда не деться.

Дэвид мрачно поглядел на свою невесту. Идэль тихо засмеялась. Против воли и он улыбнулся. Он просто не мог на нее злиться, что бы она ни говорила.

— Ладно, — сказал он, — Будем считать, что психологическую подготовку ты провела. Я ни на что не надеюсь, принимаю мысль о неизбежной неудаче и поэтому готов действовать спокойно, естественно и целеустремленно. Когда я буду иметь счастье расцеловать своего любимого дедулю, Ксейдзана?

— Только не переигрывай.

— Конечно–конечно. Буду вежлив и корректен. Так когда? Какая у нас вообще программа действий?

— Ксейдзан подождет, — Идэль ненадолго замолчала, мысленно выстраивая цепочку шагов, которые предстояло сделать. — Сначала мы встретимся с Фольгормом и еще раз все обсудим.

— Еще раз?

— Да, Я хочу, чтобы он все узнал. И про тебя, и про Причащенных, и про… про то, что Кетрав рассказал.

— Но зачем?

— Фольгорм — единственный, кому я тут могу доверять. Я знаю его с детства, и обо мне он заботился не меньше, чем Севегал, и гораздо больше, чем Джейбрин. По большому счету, мне совершенно наплевать, кто именно станет приором. Что, если Вомфад и вправду сделал все то, в чем его обвинил Кетрав? Этот подлец все–таки посеял во мне сомнения… Вомфад очень привлекателен, но я его не знаю. Понятия не имею, что у него на уме. И совпадает ли — на самом деле — «моя сторона» с «его стороной»? Хорошо, если так. А если нет? Но мне нужно за кем–то идти — по крайней мере до тех пор, пока я не повзрослею настолько, чтобы вести собственную игру. Единственный, кого я знаю и кто мне по–настоящему дорог — и кто при этом все еще жив — Фольгорм, не стремится к приорату и ему незачем подставлять или использовать меня. В общем, пока я во всем сама не разберусь, я просто приму ту сторону, которую он примет.

Дэвид пожал плечами.

— Ну хорошо. Тебе лучше знать, кому тут можно верить, а кому нет. Когда встречаемся с… кем тебе Фольгорм приходится?