Читать книгу - "Кровь-камень - Дэвид Геммел"

– Утверждают, что беседы с самим собой – верный симптом безумия, – сказал Джейк. – И надеюсь, вы не выстрелите из этого пистолета.

Шэнноу спустил затвор и убрал пистолет в кобуру. При первом же шорохе он плавным движением выхватил пистолет и взвел затвор. Несмотря на молниеносность своей реакции, бесшумное приближение старика его рассердило.

– Подходить вот так к ночлегу – значит напрашиваться на пулю.

– Верно, малый, но я расчел, что ты не из тех, кто стреляет, не поглядев. – Джейк остановился напротив Шэнноу и сел. – Холодный ночлег. Ждешь неприятностей?

– Неприятности обычно случаются, когда их не ждут, – сказал Шэнноу.

– Вот уж правда! – Борода старика блестела серебром в лунном свете. Сбросив овчинную куртку, он негромко свистнул, и мул рысцой подбежал к нему. Джейк быстро снял с него седло и одеяло-скатку, а потом похлопал его по крупу. Мул направился к коню Шэнноу и встал рядом с ним. – Такая послушная девочка, – сказал Джейк с нежностью.

– Как вы меня нашли?

– А я и не искал. Она, наверное, почуяла твоего жеребца. В Доманго путь держишь? Шэнноу молча кивнул.

– Последние дни там большое шевеление. Всадники съезжаются со всех сторон. Крутые ребята, судя по виду. Ты слыхал про Иакова Муна?

– Нет.

– Иерусалимский Конник. Убил четырнадцать человек, как я слышал. Догадайся, о ком он расспрашивает?

– Кто вы, Джейк? – ответил Шэнноу вопросом на вопрос.

– Просто старая развалина, сынок. Ничего особенного. А Мун, значит, тебя не интересует?

– Сейчас меня больше интересуете вы. Откуда вы? Джейк засмеялся:

– И оттуда, и отсюда. Больше оттуда. Побывал за горами, и не раз. А ты думаешь, я на тебя охочусь?

– Может быть. – Шэнноу покачал головой. – А может быть, и нет. Но охотиться вы охотитесь, Джейк.

– Пусть тебя это не тревожит, сынок. – Развернув одеяло, Джейк закутался в него и растянулся на земле. – Да, кстати. Странники, которым ты помог… Так они в До-манго направились. Вот ты с ними и свидишься.

– Да, старче, на месте вы не сидите, – сказал Шэнноу.

* * *

Шэнноу проснулся с рассветом и увидел, что старик и его мул исчезли. Он сел и потянулся. Ему еще не встречался никто, способный двигаться так бесшумно, как Джейк. Оседлав коня, он выехал на широкую равнину. Слева виднелись развалины – огромные каменные столпы, разбитые, поваленные, – и копыта коня застучали по остаткам широкой мощеной дороги. Город тут был, наверное, очень большой, решил Шэнноу, и тянулся к западу на несколько миль.

В своих скитаниях он видел много таких холодных каменных эпитафий славе того, что некогда было Атлантидой.

И его посетило еще одно воспоминание: человек с золотистой бородой и глазами цвета ясного летнего неба.

Пендаррик. Царь…

И он с удивительной четкостью вспомнил день, когда Меч Божий прорвал завесу времени. Остановив коня, он обвел развалины совсем другим взглядом.

– Я тебя уничтожил, – сказал он вслух.

Пендаррик, правитель Атлантиды, открыл порталы времени, а Шэнноу закрыл их, послав ядерную ракету сквозь Врата. Мир опрокинулся, по континенту прокатились ревущие валы неимоверной высоты. Из скрытых глубин до него донеслись слова Амазиги Арчер:

«Вы больше не Взыскующий Иерусалима, Шэнноу. Вы – Обретший Армагеддон!»

Шэнноу повернулся спиной к древнему городу и направил коня на юго-запад. Вскоре он увидел дом Хонкина. Труп перед ним не валялся, но в пыли двора виднелись пятна свежей крови. Когда он подъехал ближе, на крыльцо вышел высокий мужчина с рыжей бородой. В руках он держал ружье.

– Чего тебе тут надо? – спросил он.

– Да ничего, друг. Я еду в Доманго и подумал, что заверну сюда лошадь напоить, если вас это не обеспокоит, – ответил Шэнноу. Второго человека у окна он не видел, но у края занавески поблескивал ружейный ствол.

– Ладно, но побыстрее. Мы тут бродяг не жалуем.

– Вот как? Когда я в последний раз заезжал сюда, тут жил мужчина с двумя детьми. Он что – переехал? Рыжий сощурил глаза.

– Угу, – сказал он наконец, – он переехал.

– Так дом теперь ваш?

– Нет. Я тут просто сторож. А теперь кончай свое дело и проваливай.

Шэнноу спешился и повел коня к колоде у колодца. Распустив подпругу, он неторопливо вернулся туда, где стоял рыжий.

– Чудесное место! – сказал он. – Тут человек может вырастить детей, так и не устав любоваться горами.

Рыжий стрелок отхаркнулся и сплюнул.

– Место как место. Все они на один лад.

– Так куда же он переехал… мой друг с детьми? – спросил Шэнноу.

– А я почем знаю? – ответил стрелок, все больше настораживаясь.

Шэнноу поглядел на землю и испещрявшие ее пятна.

– Свинью кололи, – быстро сказал рыжий. Из дома вышел его товарищ, могучий детина с бычьей шеей и массивными плечами.

– Кто он, черт дери, Бен? – спросил детина, чья рука покоилась на рукоятке пистолета в кобуре. – Да едет в Доманго. Лошадь напоить остановился.

– А она уже напилась, – сказал детина, глядя на Шэнноу. – Так что езжай дальше.

Шэнноу помолчал, сдерживая гнев. В доме было тихо: видимо, охранять ферму оставили только этих двоих. Всю свою жизнь он постоянно встречал таких людей – безжалостных, жестоких убийц, вообще не знающих любви и сострадания.

– Вы участвовали в убийстве оба или один из вас? – спросил он негромко.

– Чего? – буркнул стрелок, и глаза у него полезли на лоб. Детина попятился и попытался выхватить пистолет. Шэнноу выстрелил ему в голову. Секунду он стоял, раскрыв глаза от изумления, потом пошатнулся и рухнул на землю, усеянную пятнами крови. Пистолет Иерусалимца описал дугу, замерев перед лицом рыжего стрелка.

– Господи! – охнул тот, выронил ружье и поднял руки.

– Отвечай! – сказал Шэнноу. – Ты участвовал в убийстве менхира Хонкина?

– Нет… Я в него не стрелял. Богом клянусь! Это они!

– Кто был главный?

– Джек Диллон. Только Хонкин… У него же не было бумаги о Клятве, и никто не выступил его поручителем. А это закон. Его ведь предупредили, чтобы он уехал. Послушай он, так ничего бы этого не было. Понимаете?

– А этот Диллон теперь предъявил права на ферму?

– Нет. Ее охраняют для Иакова Муна. Богом прошу, не убивайте меня, а? – Он рухнул на колени и зарыдал.

– Менхир Хонкин плакал и просил пощады? – спросил Шэнноу. Он знал, что должен убить этого человека. Более того, он знал, что прежний Йон ни на секунду не задумался бы. Убрав пистолет в кобуру, он направился к своему коню.