Читать книгу - "Зачарованная - Холли Блэк"

— Нет! — ответил он.

Это был резкий выкрик, почти приказ, и головы придворных повернулись на его голос. Ройбен почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Это ошибка. Он повел себя неумно.

Губы Никневин изогнулись в торжествующей улыбке.

— Я могла бы указать, что если они с ней знакомы, то это жертвоприношение напомнит им, что не следует ломать мои игрушки, — произнесла она, не упомянув о его дерзком ответе.

Это была насмешка над ним, ее игрушкой, но Ройбен едва расслышал эту насмешку. Он уже видел, как умирает та девушка. Ее губы уже проклинали его властью его истинного имени.

— Позвольте мне найти для вас другую, — услышал он собственный голос. В прежние времена его госпожа сочла бы забавной его внутреннюю борьбу: найти невинную жертву взамен другой, такой же невинной.

— Думаю, нет. Приведи ко мне эту девушку через два дня. Быть может, когда я увижу ее, я передумаю. Только что от Двора моей сестры прибыл Нефамаэль и привез послание. Вероятно, его можно отрядить в помощь тебе, на поиски девушки.

Взгляд Ройбена упал на другого рыцаря, который, казалось, увлекся беседой с козлоногой поэтессой и не обратил никакого внимания на разговор королевы с Ройбеном. От взгляда на железный обруч, охватывающий чело рыцаря, Ройбену стало неприятно. Поговаривали, что даже когда он снимает обруч, то остается глубокий черный шрам на месте выжженной железом плоти. Рыцарь носил плащ с подкладкой из шипов. Если Ройбен и желал отомстить Летнему Двору за то, что они отправили его сюда, то эта месть определенно приняла облик Нефамаэля. Ройбен заметил, что Летняя королева частенько отсылает своего нового рыцаря обратно к Зимнему Двору с тем или иным легким поручением.

Ройбен поклонился, коснувшись лбом и коленями пола, но внимание королевы уже было обращено не на него.

Он направился к толпе пирующих и вновь прошел мимо стола, на котором видел тролля и спрайта. Парочка исчезла, на столе блестели лишь три капли вишневой крови да мерцающая пыльца с крылышек спрайта.

Клятвы, некогда принесенные Ройбеном, резали его душу, словно путы из тонкой, но невероятно прочной проволоки.

Кайя смотрела, как Ройбен спрыгивает с помоста, и пыталась подавить чувства, рвущиеся из глубины души. «Умная девушка и добрая к тому же». Эти простые слова заставили ее сердце биться чаще, и это ей совсем не нравилось.

Знает ли он, что голос его смягчился, когда он о ней говорил?

«Он столь непредсказуем, что даже его королева не может ему доверять. Он может и убить тебя, и отпустить».

Но память о том, как его губы коснулись ее, не исчезала, сколько бы Кайя ни терла это место.

Она увидела, как другой рыцарь приблизился к королеве и низко склонился, чтобы запечатлеть поцелуй на подоле ее платья.

— Поднимись, Нефамаэль, — произнесла королева. — Насколько я понимаю, у тебя для меня есть послание?

Стройный фейри выпрямился с той же грациозной, размеренной церемонностью, с какой двигался Ройбен. На голове этот рыцарь носил обруч из металла; кожа вокруг венца потемнела, словно обожженная. Что-то в его желтых глазах показалось Кайе знакомым.

— Вот послание, которое моя госпожа хочет представить вашему вниманию. — Улыбка рыцаря лишь подчеркнула, что этой королеве он не подданный. — Моя госпожа сказала, что, хотя в войне и настало перемирие, она думает о вмешательстве в дела смертных. Она послала нескольких своих приближенных пересечь границы ваших земель и желает, чтобы им был обеспечен безопасный проход через эти земли. Мне приказано ожидать вашего ответа. Похоже, она не ждет, что я немедленно вернусь обратно. Должен признаться, что неплохо оказаться дома вовремя, чтобы узреть Десятину.

— Это все, что она сказала?

— Верно, хотя одна из придворных дам королевы умоляла меня расспросить о ее брате. Похоже, она не получала вестей о нем с тех пор, как он прибыл к вашему двору. Эта дева — милейшее создание. Очень длинные белые волосы — из них даже можно сплести привязь, если есть такие склонности. Она очень похожа на того рыцаря, с которым вы только что беседовали. Она хотела узнать, почему вы никогда не используете его как посланника.

На губах Нефамаэля снова показалась коварная улыбка.

Королева тоже улыбнулась.

— Рада, что ты дома, Нефамаэль. Я надеюсь, ты поможешь моему рыцарю доставить нашу жертву?

— Это будет честью для меня. На самом деле мне кажется, что я слышал об очень подходящей для обряда девушке, и она уже знакома кое с кем из ваших придворных.

Неожиданно кто-то схватил Кайю за плечо и резко развернул. Она вздрогнула.

— Тебе не следует быть здесь. — Голос Ройбена был ледяным, а рука крепко сжимала ее плечо.

Сделав вдох, Кайя посмотрела ему в глаза.

— Я только хотела услышать королеву.

— Если бы кто-нибудь еще из рыцарей заметил, как ты здесь подслушиваешь, они, без сомнения, с радостью показали бы остальным, что с такими бывает. Это не игра, пикси. Тебе слишком опасно находиться здесь.

«Пикси»? И тут Кайя вспомнила. Он видел зеленую кожу, темные глаза, сложенные крылья. Он не знал ее или, по крайней мере, не знал, что знает ее. Кайя выдохнула — она не замечала того, что сдерживает дыхание.

— Это не твоя забота, — сказала она, пытаясь вывернуться из его хватки.

Конечно же, он сейчас отпустит, твердила она себе, но в голове у нее эхом звучали слова Шипа. Она видела Ройбена верхом на черном коне с белыми мерцающими глазами; лицо рыцаря в этом видении было покрыто грязью и кровью, в глазах горело неистовство, когда он мчался сквозь кустарник за бедным Хрящом…

— Вот как? — Ройбен по-прежнему крепко держал ее за плечо и буквально тащил сквозь толпу. И Кайя видела, что народ не просто уступает ему дорогу: все отшатывались в стороны, налетая друг на друга.

— Я рыцарь, присягнувший Никневин. Быть может, тебе следовало бы больше беспокоиться о том, что я сделаю с тобой, нежели о том, что я думаю о тебе.

Кайя вздрогнула.

— И что ты со мной сделаешь?

— Ничего, — вздохнул рыцарь. — Просто прослежу, чтобы ты немедленно покинула бру[6].

«Ничего»? Девушка не знала, что она ожидала увидеть на лице Ройбена после этих слов, но уж точно не усталость, но его лицо выглядело усталым и в глубине светлых глаз не было ни искорки безумия.

Кайя не могла уйти и в то же время не смела сказать Ройбену, что ее друг, из смертных, спит где-то здесь, в недрах холма. Ей нужно как-то выкрутиться.

— Мне не позволено быть здесь? Не похоже, что тут проверяют гостей по списку.