Читать книгу - "Темные Тропы - Мэтью Гэбори"

– Я голоден, – неожиданно сказал незнакомец кротким голосом.

Голос проложил себе путь прямо в мозг Алдорна, которому осталось лишь кивнуть головой. Он хотел воспротивиться, умолять этого человека не приближаться к его жене и дочкам, но ни единое слово не сорвалось с его губ.

Прислонясь спиной к углу стойла, скрестив руки на груди, ликорниец сказал со вздохом:

– Умоляю, Зименц… Если память мне не изменяет, ты уже мертв. Я не желал бы казаться мелочным, но это означает, что ты – харонец. И впредь до нового распоряжения, – сказал он, не сдерживая своего раздражения, – харонцы не едят.

Зименц повернулся лицом к своему спутнику.

– Я голоден, – повторил он. Пегасинка зацокала языком:

– Ладно, ладно! – Она вышла на порог конюшни и подняла глаза к небу: – Все равно Арнхем не доберется до нас раньше, чем наступит вечер.

Тип с окованной палкой пожал плечами:

– Будь по-твоему, Жаэль. Ликорниец уставился в пол:

– Замечательно. По всей видимости, я один должен остаться поборником тактичных и сдержанных действий.

– Кто сказал, что надо действовать иначе? – возразила пегасинка, не оборачиваясь.

– Умоляю… Тебе хорошо известно, чем это может окончиться.

– Если ты хочешь остановить его, воля твоя.

– Никоим образом, – сдался ликорниец.

В этой последней реплике Алдорн услышал реальную угрозу себе и своим близким. Он с трудом соображал и никак не мог собрать мысли, распыленные страхом, но чувствовал, что его жена и дочери подвергаются ужасной опасности. Ему необходимо было выиграть время, всячески угождая этим четырем существам, и уповать на то, что удача постучится в дверь его харчевни. Он мечтал о купцах и в особенности об их охране, об этих бездельниках, всегда готовых опустошить его погреб. Если бы они переступили порог «Черного Вепря» в эту самую минуту, он охотно пожертвовал бы своими лучшими винами.

Горми, по прозвищу Кованый, бесшабашно крутанул в воздухе свою палку и вышел наружу к Жаэль. Ему не нравился этот Зименц, не нравилось его лицо, его нежная кожа и особенно его безмолвие. Он научился терпеть манерность уроженца Земли Единорогов, тем более что охотно признавал за ним умение владеть шпагой. Но этот василиск… Кованый уже не переносил его капризов и этого скрытого влияния, которое он оказывал на всю группу. Он высказал королю свое беспокойство по этому поводу, но это ни к чему не привело. Его обязали сотрудничать с этим порочным созданием, и такое предписание вызывало у него привкус горечи.

Он запрокинул голову назад и подставил лицо под струи дождя, размечтавшись о замке, который собирался вскорости построить. Как только их задание будет выполнено, король присвоит каждому члену их группы титул властителя. Он слегка повернул голову, чтобы видеть профиль Жаэль, которая также воспользовалась дождем, чтобы освежиться и прогнать мучительное воспоминание о пути через Темную Тропу. Красота этой женщины чрезвычайно возбуждала его. Отчасти поэтому он согласился на это задание. Он мечтал уложить ее наземь, яростно рвануть полы ее плаща и зарыться лицом между ее ногами. Облизнув свои фиолетовые губы, он почувствовал, как напряглись его чресла под шерстяным фартуком. Он выругался, чтобы унять волнение, и заметил справа от себя силуэт, только что возникший из-за угла конюшни.

Алдорн издал беззвучный стон, увидев, что вышла Мейя, младшая из его дочерей. На лицо ее был надвинут капюшон, поэтому она увидела посетителей вокруг своего отца лишь в последний момент. Пораженная их нелепыми нарядами, она остановилась на какой-то миг, но, поглощенная поручением матери, пошла прямо к нему.

– Отец, много всадников, – сказала она, запыхавшись. – Нужно заняться их лошадьми. Мама не поспевает, она ждет вас и… – Не договорив, она скорчила гримасу и принюхалась: – Этот запах, отец? Вы его чувствуете?

Алдорн не шелохнулся. Четыре харонца стояли во круг них под дождем, а его дочь пока ничего не понимала. Откинув прядь волос, упавшую ей на лоб, она вопросительно взглянула на него. Он собрался ей ответить, но его опередил Зименц. Его нежная белая рука скользнула под капюшон и коснулась ее щеки.

– Прелестное дитя… – прожурчал он.

Этот жест вывел Алдорна из оцепенения. Одним большим шагом он преодолел расстояние, отделявшее его от василиска, и встал между ним и дочерью.

– Сейчас я провожу вас в дом, – сказал он, стараясь подавить дрожь в голосе. – Следуйте за мной.

Зименц улыбнулся. Хозяин харчевни повернулся к нему спиной и медленно стал удаляться от конюшни, крепко держа за руку свою дочь.