Читать книгу - "Ратник. Демоны крови - Андрей Посняков"

— Ах! — стонала Анне-Лиизе, словно большая кошка, выгибая спину. — Ты такой… такой…

Ратников тоже получал истинное наслаждение, еще бы… Вот это женщина, вот это страсть, вот это чудо! Такое, какое ну никак не ожидал бы обрести в этой забытой богом деревне.

Да, сознание средневековых людей было религиозным, и главное место в их менталитете занимал страх. Однако в случае с Анне-Лиизой… Какой же тут страх? И какая религиозность? Что же, открыто греша, эта женщина совсем не боялась Бога? А, может, потому и не боялась, что пришла к нему слишком поздно? И действительно, по доброй ли воле?

— Мисаил… ты мне расскажешь про Торопец?

Дался ей этот Торопец!

— Вчера в замке хоронили своих, — одеваясь, вполголоса заметил Ратников. — Говорят, их убили на каком-то маленьком островке…

Женщина встрепенулась, даже выронила в сено гребень:

— Островок? Кто тебе про него сказал?

— Не помню, — пожал плечами молодой человек. — Там же у замка, вчера… мужики какие-то говорили… да мне какое дело до их бесед? Так, краем уха слышал…

— Что за мужики? Не можешь ли вспомнить?

— Говорю же, не знаю. Видел их в первый и последний раз.

Анне-Лиизе больше не спрашивала, одевалась, но Мишу никак не покидала возникшая вдруг уверенность, что эта красивая, но, что уж тут говорить, не очень счастливая женщина что-то такое знает про остров. Про тот самый остров… Жаль, не было времени ее как следует разговорить… и все же Ратников попытался.

— Те мужики говорили, будто про тот островок многие знают…

— Многие? Кто? Ах, ты же не ведаешь… Да, есть тут один островок, — накинув соболью телогрею, неожиданно произнесла старостиха. — Рыбаки прозвали — Проклятый остров. В бурю там многие гибнут…

— Так, может, и те кнехты…

— Может. Я про вчерашние похороны слыхала… Наши в замок плавали, с оброком. Но нет, не на острове их… В лесу! Тут ведь каких только лиходеев нету, если б не орден, не люди епископа — давно бы от наших изб остались одни лишь уголья.

Миша кивнул. Права баба…

— Госпожа! — едва любовники вышли из пилевни, как кинулась навстречу служанка — девчонка лет четырнадцати, в рубище, с длинными нечесаными космами. Поклонилась, что-то сказала на языке ээсти.

Анне-Лиизе ответила хлестко, жестко даже — девчонка дернулась, словно бы от оплеухи, зашмыгала носом… Убежала в слезах…

— Велела ей лепешек напечь, — уже войдя в дом, с усмешкой пояснила хозяйка. — Так эта дурища молоко упустила… Да и ладно б с молоком — а то ведь мучицу перевела, а сейчас ее мало, муки-то.

Со двора послышались веселые голоса — возвращались с ягод девчонки с Олексой. В избе было жарко — нагрелась за день, а за окном, клонясь к закату, плыло оранжево-желтое солнце. Ничего себе — вечер уже! Вот времечко-то промчалась…

— А хозяйка-то здешняя — строга! — незаметно шепнул Олекса. — Потом обскажу…

Немного погодя все — и хозяйка и челядинки-холопки ее — побежали на берег, к озеру — встречать мужиков с уловом. Там, на причале и сговорились на ту седмицу — плыть с дорпатским караваном на плесковский берег. Не за так сговорились, за штуку сукна немецкого — оную штуку, ничтоже сумняшеся обещал Михаил, надеясь никогда в жизни больше с этими лодочниками не встретиться.

Небо быстро меняло цвет, становясь из лазурно-голубого белесым, вечерним, потому уж и вовсе засинело. Следом за местными вскорости приплыл и Егор — за гостями. Пора было возвращаться, а Миша никак не мог расспросить напарника — что он узнал такое у приживалок?

— Ты, Егорий, у свояченицы своей… или как там ее… молочка бы попил, а мы пока к лодке пойдем, спустимся. Выкупаемся, да обратно.

— Купайтесь, купайтесь, — рассмеялся Егор. — Уж подгонять вас не буду.

— Посейчас и девки к озеру спустятся — с котлами за водой, да посуду мыть-чистить… — на ходу проговорил Олекса. — Ну, тебе-то, батюшка-боярин, они ни в жисть не скажут, чего мне рассказали.

— Это почему это? — Ратников несколько обиженно обернулся.

Отрок улыбнулся, широко, весело, однако и лукаво тоже:

— А потому, господине, что я молод вельми… как они. А молодой с молодыми, известное дело, куда как легче сходится.

— Ишь ты, — стягивая с ног поршни, хмыкнул Михаил. — А ведь верно! Ну, рассказывай, не тяни — что там они тебе такое поведали?

— Посейчас… окунусь токмо. Больно уж в лесу гнус зажрал.

Ох, и водичка была сейчас в озере. Парное молоко! И по цвету похожа, только, может, чуть серебристее… Ветерок задул, хороший такой, свежий. Поднял волнищу, заодно унес куда-то комаров да мошку.

Выкупавшись, Миша с Олексой уселись на бережку, за ивами — обсыхать.

— Ну? — Ратников скосил глаза. — Расскажешь ты уже?

— Так я и говорю… — парнишка смешно сморщил нос и, понизив голос, продолжал уже на полном серьезе: — Островок тот, на котором мы были, тут хорошо известен — его Проклятым зовут…

Ну, это Михаил и так знал!

— И не только потому, что в бурю много лодок тонет. Там еще и люди пропадают!

— Вот как? И много пропало?

— Да не так уж, — Олекса зябко поежился. — Но зато совсем недавно. Два здешних отрока и с ними девчонка из приживалок. Девчонку-то хозяйка особенно не искала, а вот отроков… мужики весь остров прошарили — и ничего!

— Откуда же известно, что они на острове-то пропали? Может, пошли купаться да утонули?

— Не! Они на остров тот и поплыли — за травой, там трава какая-то особенная, хорошо огурцы солить, добавишь в кадку — хорошо огурец получится — духмяный, хрустящий, такой, что…

— Ты не про огурцы, про пропавших рассказывай!

— Ага, — опомнился отрок. — Так вот, всех троих туда Анна-Лиза эта отправила, за травою…

— Ну, отправила — и что здесь такого? Кого еще за травой отправлять-то? Мужиков, что ли?

— Да, а допреж того, еще по весне как-то, своеземица здешняя отроков-робят да молодых юниц девок в замок водила. Там, в замке-то, им про Иисуса Христа толковали… Чудины-то многие не против, чтоб их дети крестились, одначе не все… А у них, у немцев, так положено, что, прежде того, чтоб христову веру принять, надобно о ней узнать хоть что-то. Ну, этим, язычникам…

Понятно. Анне-Лиизе в меру своих сил помогала католическим миссионерам крестить язычников. Что ж, не самое плохое дело! Юным эстам там все рассказывали, не силком тянули…

— Так, не понимаю — что в этом плохого-то? — рассердился Ратников. — Ты что, мне все здешние байки решил пересказать, неизвестно зачем?

— Не гневайся, боярин-батюшка! — Олекса сделал попытку упасть на колени, но Ратников сумел его удержать. — Там не все чисто, в замке-то… А ты же про замок тоже велел спрашивать.