Читать книгу - "Способ побега - Екатерина Федорова"

Приличная особа женского пола по крайней мере дала бы ему пощечину.

Гоблин, стоящий в просвете двери, продолжал издеваться:

— А может, решили взять ее в подруги, ваше эльфство? Настолько соскучились в тюрьме, что готовы и с гоблиншей уединиться? С нашей-то грязной бабой — да ваша чистая кровь!

Остатки галантности взыграли в нем. Вигала перекатился на спину и, сам почти того не желая, холодно отчеканил:

— Всякая женщина достаточно чиста для эльфа.

Гоблин в ответ только глумливо захохотал.

Вигала приподнялся на локте и, преодолевая слабость, приказным тоном задал вопрос:

— Я не чувствую своих сил, гоблин. Что со мной?

Вигала надеялся, что привычка к подчинению, впечатанная в холуйскую натуру гоблина, сделает свое дело — и он выдаст одну из тайн этого места. Но гоблин только поперхнулся и перестал смеяться. Но, увы, так и не сказал ни слова.

Самка стояла в этот момент боком к гоблину. Капюшон по-прежнему скрывал ее лицо. Но накидка вдруг раскрылась, выставив на обозрение руки. Женщина сделала странный жест — раздвинула и согнула пальцы на одной руке и прошлась ими вдоль груди сверху вниз.

Вигала продолжал смотреть, надеясь, что она еще что-нибудь покажет — или даже напрямую подскажет ему своими движениями. Но тут гоблин грубо толкнул женщину в спину, разворачивая к выходу.

И они оба исчезли за дверью. А вместе с ними исчез и свет. Он снова очутился в полной темноте.

Тут тело заявило о себе — ему захотелось облегчиться. Он так и не узнал, что здесь предназначалось на роль нужника. А использовать для этой цели угол как-то не хотелось.

Так что Вигала решил пока потерпеть, улегся на спину и начал размышлять. Что хотела сказать ему — или подсказать — женщина, сделав этот жест? Навряд ли она взмахнула рукой просто так. Нет, жест явно нес какой-то смысл. И на обычное почесывание он походил крайне мало…

Вигала провалялся на спине черт знает сколько времени, когда наконец его осенило.

Жест был расчесывающим. Именно так — она изображала кистью гребень и двигала ею так, словно расчесывала волосы…

«Дурак», — обругал себя Вигала. И поспешно ухватился за хвост волос, распластавшийся по полу сбоку.

Почти сразу же рука наткнулась на что-то твердое, но достаточно пластичное. Вигала прошелся по спутанным волосам сверху вниз, пропуская их сквозь сжатый кулак. Потом замедленными движениями распутал сплетенные волосы.

Над ними явно поработала чья-то рука. Пряди волос не могли так спутаться случайно.

Через мгновение на ладони оказалась цепочка. И почти тут же сердце в груди, и до того бившееся с долгими перерывами, вдруг замерло. Полностью. Вигала почувствовал, как странное омертвение бежит от цепочки вверх по руке, к плечу и дальше…

Он отшвырнул непослушной рукой цепочку в сторону и откатился от нее подальше.

Минут через пять — к нему вернулось его ощущение времени, ура! — он почувствовал, что сердце учащает свой бег. И начинает вновь биться как положено.

Чувствуя невероятное облегчение, Вигала уселся на полу темной камеры с идиотской улыбочкой. И ощутил дикое желание расхохотаться. Значит, вот как его держали в обессиленном состоянии. На цепи… точнее, цепью.

Кстати, что это за цепь? Он перевел взгляд в сторону отброшенного предмета. И увидел противное гнилостно-золотое свечение над цепочкой, изогнувшейся по полу, как червяк.

Он знал — так светились в темноте только цепи магов-оружейников. Вигала задумался. Обычно маги-оружейники относились к нему благосклонно. Памятуя о той маленькой услуге, что он когда-то оказал одному из них. Хотя как поглядеть — при ином рассмотрении эта услуга выглядела не столь уж и маленькой…

Впрочем, любая благосклонность стирается со временем, как зуб у коровы, любящей поесть.

Итак, перед ним были три варианта. Он торопливо встал и прошелся вдоль стен камеры — желания тела становились уже нестерпимыми. Под полом в углу обнаружилась пустота. Поскольку это была камера для узника, которого никто не собирался выводить наружу для устройства личных нужд, в ней не могло не быть туалета. Теперь оставалось только догадаться, как его вскрыть.

Может быть, направленным желанием? Вигала щелкнул пальцами и попытался сосредоточиться. Через мгновение внизу тихо заскрежетало. И спрятанный под полом механизм откинул панельку.

Через некоторое время он вернулся к своим мыслям. Итак, варианта три. Магам-оружейникам кто-то очень хорошо заплатил, чтобы он и его друзья не попали в город магов. Причем пока что ему было неизвестно, кто именно заплатил и связано ли это с их целью.

Дальше. Вариант два. Магам-оружейникам кто-то приказал именно так обойтись с одним эльфом и его спутниками. А вот кто именно — тут опять-таки два варианта. Магами-оружейниками командуют верховные маги-оружейники. А теми в свою очередь командуют маги-пространственники. И те и эти могли в собственных целях (ему пока неизвестных) отдать такое распоряжение. Каравай, каравай, кого хочешь выбирай…

И третий вариант. За всем этим стоят не маги-оружейники — кто-то другой, очень старательно изображающий их. Возможно, с помощью одного или даже двух подкупленных магов из касты оружейников…

Эти размышления были бесплодны, и тогда он решил вернуться к цепочке. Выкинуть ее в нужник — или оставить? Если заклятия, нанесенные на нее, используют его имя, то для него она бесполезна и опасна. А вот если нет, то она может стать оружием…

Самка гоблинов, вспомнил он, тоже двигалась по его камере неуверенно и замедленно. Впрочем, это могло быть простым совпадением. Скажем, ее совсем недавно довольно сильно поколотили или она больна…

Одно ясно — ему нужно дождаться следующего кормления и снова поговорить с женщиной. Он сел в дальний от цепочки угол, набросив на нее предварительно свою безрукавку. Видит самка гоблинов в темноте или нет, но поостеречься не помешает…

* * *

Тимофей проснулся.

Его ноющего лица и распухшей щеки касалась прохлада утра. Боль в теле была уже привычной. Тимофей, не обращая на нее внимания, повернулся направо.

Рядом на полу неподвижно вытянулся Леха. Резвых сразу припомнились все события вчерашнего дня — и он, обеспокоенный, торопливо нагнулся, чтобы послушать его дыхание. Дышал браток ровно и глубоко, как дышат люди во сне. Это немного успокоило Тимофея. Да и в любом случае он сейчас ничем не мог помочь другу. Проснется Леха, тогда и будет видно, насколько сильно пострадала его буйная головушка от удара об пол.

Тимофей поднялся, взял чашку и дохромал до крана. Нагнувшись, ополоснул лицо, затем закатал штанину на раненой ноге. Ниже колена тянулись четыре глубокие борозды. Раны уже не кровоточили, но плоть возле них опухла и приобрела легкую синюшность. Плохо. Раны от когтей и зубов традиционно самые опасные, потому что на оружии, данном природой, всегда слишком много этой самой природы, сиречь микробов…