Читать книгу - "(не) идеальная пара - Анастасия Пырченкова"

Я нисколько не преувеличила, когда в неосторожном запале назвала его когда-то здоровенным и впечатляющим. Глядя на перевитую венами вздыбленную плоть оставалось только поражаться тому, как это всё в меня вошло, не разорвало и поместилось. Едва ли удастся сомкнуть пальцы, если взяться ладонью и сжать у основания…

— Ты ведь забыла, да? — вернул меня к насущному его голос, полный злобы. — Как мы вот так же стояли с тобой той ночью… — оскалился, подтолкнув мою голову ближе к головке, на которой выступила смазка. — Правда, тогда ты сама опустилась передо мной на колени и приняла его в свой горячий ротик. Облизала весь так, как ни одна до тебя этого не делала. Лучше самой умелой шлюхи. И не прекратила, пока я не кончил. Давай же, Алексия, вспоминай. У тебя ведь память оборотня, сама говорила.

Разве я могла такое забыть?

Не могла…

Однако собственная память издевательски подсунула то, что прежде не существовало в моём разуме. Яркой вспышкой обрушила привкус чужой плоти, спермы на собственном языке и в горле, порождая безудержную волну самой элементарной животной похоти. Из прошлого. Ставшего моим настоящим. Ведь я могла отрицать сколько угодно, опять начать мотать головой, отказаться, обвинить его во лжи и заверить саму себя, что я ни за что на свете не могла бы забыть и не помнить свою пару — того, кого моя вторая сущность не просто выбрала: отметила, заклеймила, часть меня отдала взамен и забрала ничуть не меньше.

Не могла, да…

Но сделала.

Саму себя убедила…

Да и сейчас всё ещё не верила.

Даже после того, как вспомнила. Не только то, как стояла перед ним на коленях и жадно наслаждалась им. Всё то, что было после. Ещё очень и очень долгое время. Пока банально сил не осталось даже пошевелиться, а потом отключилась от усталости.

И вот оно…

Самое прямое тому доказательство.

Нет, не моя память, сыгравшая со мной дурную шутку ценой в целую жизнь.

Метка.

На внутренней части мужского бедра.

То, что я обнаружила бы раньше, ещё в спальне.

Если бы хватило собственной смелости осмотреть его полностью.

Признать. Признаться. Ему. Себе самой.

— Что же ты молчишь? Всё, нечего больше сказать? — продолжил злиться Алекс. — А то может придумаешь ещё какое-нибудь оправдание для себя и меня? У тебя это очень хорошо получается. Прям семейный талант, мать твою, — скривился. — Давай же, Лекси, скажи мне снова, что мы никакая не пара, что ты меня не любишь и никогда не полюбишь, даже если я запрусь здесь с тобой на всю оставшуюся жизнь и буду самым милым и хорошим для тебя мужем, что это всё только моя ярость и афродизиаки в твоей крови, и вы с твоей волчицей ничего такого не хотели для себя. Давай же, бл*дь, скажи мне это! О том, что ты лучше одна всю жизнь проведёшь, чем останешься со мной! Скажи!

По мере слов его голос становился громче, пока он окончательно не сорвался на крик-рык, почти оглушая.

— Говори, я сказал!

Нет, не почти…

В самом деле оглушило.

Не его голосом.

Осознанием.

Ни единой связной мысли не подбиралось, слов — тем более. Вот и молчала, глядя на взбешённого оборотня снизу-вверх широко распахнутыми глазами, не зная, что сказать и какие слова вообще подобрать, чтобы передать хотя бы часть того, что сейчас крушило и рушило всё, кем я была и что знала прежде.

Меня саму разрушало…

— Вот когда надо говорить, молчишь, — съязвил напоследок, освобождая из своей хватки. — А код простой. На вход число и месяц твоего рождения. На выход — год. Брату привет.

Снова ушёл. А я так и осталась. Там. Одна. Осевшая на пол. Задыхающаяся от хлынувшего потока образов в моей голове. Не в силах снова подняться. И не в силах понять, что теперь делать со всем этим.