Читать книгу - "Тариф на предательство - Виктория Серебрянская"

Бутылка неожиданно легко выпорхнула из моих рук. И комната, и обстановка в ней медленно кружились в хороводе. И только хмурый Алекс оставался неподвижным, скрестив руки на груди:

 - Ты что творишь?

 - Повторяешься, дорогой!

Я хихикнула. Он такой милый с этой сердитой гримасой! То есть, он всегда милый и красавчик, каких поискать. Но он всегда такой отстраненный! Такой недосягаемый! А сейчас вдруг оказался так близко-близко! У меня даже ладони зачесались, чтобы разгладить сердитую мину на его лице. Проклятая комната от медленных хороводов решила перейти к более активным пляскам, и я, сделав шаг в сторону Алекса, не удержала равновесие. От позорного падения меня спасли его руки.

Распластавшись у него на груди, я жадно всматривалась в каждую его черточку. В потемневшие почти до черноты зеленые глаза. В темные бархатные ресницы. Пару сердитых вертикальных морщин, прорезавших переносицу. Четкий, словно вырезанный умелым скульптором нос. Упрямо поджатые губы.

От этих губ едва уловимо пахло специями, шоколадом и немного медом. Убийственное сочетание для меня, сладкоежки! Тут же безумно захотелось попробовать их на вкус. И я решила немедленно воплотить свое желание в жизнь, привстав на цыпочки и потянувшись к так манившим меня губам.

 - Ты что творишь?

В отличие от первых двух раз, еле слышно. Губы едва заметно шевельнулись, утрачивая свою твердость. И мое сердце забилось, как сумасшедшее. Я сомневалась, что у меня получится ответить. Но все же сумела прошептать, облизывая пересохшие губы:

 - Хочу попробовать их на вкус.

И без того потемневшие глаза Алекса затопило чернотой.

 - Завтра пожалеешь…

 - Это будет завтра…

Это было последнее, что я смогла сказать внятно. В следующую минуту наши губы встретились. Я наконец дотянулась. Все связные мысли сразу же растворились где-то в пространстве, сметенные сумасшедшим напором чувств и ощущений. Я кометой взлетела куда-то под небеса, смутно ощущая, как меня поддерживают сильные руки. Сердце захлебнулось от восторга, когда я, шалея от собственной смелости, чуть прикусила его губу. И мир взорвался.

Я тупо смотрела на еще не до конца просохшие пятна. Это от вина, которое я пролила, когда Алекс вдруг разорвал наш поцелуй и оттолкнул меня:

 - Хватит!

Мы оба дышали часто, как загнанные лошади. Я слизнула с губ его пряно-медовый вкус с нотками чего-то солоноватого, металлического. Какой странный вкус у спиртного!

 - Почему? Тебе неприятно?

Алекс в ответ оскалился. Чуть ли не впервые я заметила у него во рту клыки. Почти такие же, как и у меня. И у других людей. Разве что чуть тоньше, чуть длиннее, чуть острее. И куда как смертоноснее.

 - Аня, ты напилась. А завтра проклянешь и себя, и меня за эту вольность. Проспишься, и, если захочешь, повторим. – И Алекс многообещающе ухмыльнулся.

Вот только я не хотела ждать. Я хотела сегодня и сейчас.

 - Не хочу ждать до завтра! – Я мстительно хлопнула ладонью по столу, у которого стояла.

Как у меня это получилось, я, наверное, не пойму никогда. Но початая бутылка с вином, из которой я пила, вдруг подскочила и опрокинулась. Из горлышка хлынула тягучая ароматная жидкость. Алекс осуждающе покачал головой. Повернулся и вышел.

Я думала сначала, пошел за тряпкой, чтобы убрать мои художества. Но минуты текли. А он не возвращался. Устав стоять, я сначала присела на кровать. А потом и прилегла. Сон накрыл незаметно.

Скрипнула входная дверь. Я подняла голову. В дверях стоял Алекс и настороженно смотрел на меня.

В простых синих джинсах, туго облепивших его бедра, и бело-сером джемпере Алекс был таким близким, таким домашним. И таким недосягаемым. Мой взгляд скользнул по его твердым губам. И сердце в груди сделало радостный кульбит.

- Истерика отменяется?

Я дернулась. Сладенькие мысли в голове тягучей патокой затопили мозг. И я никак не могла сообразить, что Алекс имеет ввиду.

- Истерика? – Мой непонимающий голос был настолько беспомощен и жалок, что самой стало противно. – Какая истерика?

Алекс даже не шевельнулся:

- Тебе виднее. По-моему, я прошлой ночью дал поводов более, чем достаточно.

Не знаю, что Алекс имел ввиду, а у меня перед глазами снова встала предательская картинка, как я тянусь к его губам. Сама. Боже, стыд-то какой! Пьянчужка несчастная! Я виновато опустила голову и промямлила:

- За что мне закатывать истерику?

Было так неловко. Так стыдно. И в то же время, безумно хотелось продолжить с того места, где мы вчера прервались. Я рехнулась!

- Считаешь, что поводов поистерить нет? Я рад. – Его голос стал вкрадчивым. – А то я уже придумывал, как оправдать смерть этого чистильщика.

Меня словно плетью стегнули. Олег! Как я могла про такое забыть! Потрясение оказалось столь велико, что мигом затерло мои вчерашние «бутылочные» подвиги. А Олег и его напарник вновь появились перед глазами. Я сжалась в комочек. И неожиданно поняла, что меня больше потрясла смерть безымянного напарника Олега, чем смерть бывшего. Я ошарашенно уставилась на Алекса. Наверное, я виновата. Но вины я не чувствовала. И это было как-то… неправильно. Слова слетели с языка раньше, чем я успела все обдумать:

- Вообще, я удивилась, что ты так долго с ним разговаривал, вместо того, чтобы свернуть шею сразу.

Если бы я не смотрела так пристально на вампира, то вряд ли бы заметила. Но его зрачки на какое-то мгновение дрогнули и, кажется, затопили чернотой всю радужку:

- Вот как? – Голос прохладный, отчужденный. – Ты считаешь, что я непозволительно медлил? Ты так хотела его смерти?

Я снова дернулась.

- Нет, черт возьми! Не нужно выворачивать мои слова наизнанку! Я просто думаю, что из-за этого промедления ты мог пострадать! Олег же говорил, что их много! И кто-то должен спуститься на берег! А если бы тебе в спину выстрелили, пока ты с ним болтал?

Брови Алекса изумленно изогнулись. А когда я моргнула, он уже стоял прямо передо мной. Так близко, что я ясно видела, как пульсируют, словно дышат, его зрачки.

- Даже так? Давненько никто обо мне не заботился… - Последнюю фразу он почти промурлыкал, заставив меня безудержно покраснеть. – А я беспокоился о том, какое впечатление произведу на тебя. Надеялся, что смогу отпустить этого идиота живым, чтобы не выглядеть в твоих глазах чудовищем.

Я сглотнула. И снова уставилась на его губы. В мозгу замелькали картинки. Как эти твердые губы припадают к шее Олега. Окрашиваются красным. Я ненормальная. Но я до дрожи в коленях хочу, чтобы повторилась прошлая ночь. Не тогда, когда я на берегу обмирала от ужаса. А когда уже здесь, в чужой, непонятной квартире, шалея от собственной смелости и дерзости, упивалась вкусом его губ.