Читать книгу - "Инструкция по ловле ведьм - Ирина Лещенко"

— Мне на колени падать или сразу плашмя? — уточнила я и осторожно прикрыла дверь.

Яркий, режущий зимний свет из окна подчеркивал и бледность кожи, и тяжелые, темные мешки под глазами, и сами глаза — красноватые, постаревшие.

Я не спеша снимала с себя верхнюю одежду, разжигала огонь, искоса наблюдая за молчаливым и неподвижным мужчиной. Не выдержала первой.

— А где стража? — мой негромкий голос, казалось, выдернул его из тяжких раздумий. Секунду он смотрел на меня нахмурясь, словно вспомнить не мог, кто я и где он меня видел.

— Вокруг. — он передернул плечом. Драгоценный мех немного сполз. Словно только что проснувшись, поднял на меня глаза. — Ула?

— Не мой ребенок, не мой. — в десятый раз повторил Талар, слепо бродя по комнате. Лавочка полетела в угол. — Как? Как?!

— Да что такого? — я смирно сидела, стараясь под горячую руку не попасть — кто знает, какие теперь у больших людей замашки? — Найдешь другую жену, новых наделаешь…

— Сейчас я могу взять в жены любую. — сквозь зубы процедил Талар. — Кто откажет? Но она со мной была тогда, когда я еще был никем. Выбрала меня! Что изменилось, когда?

Я насторожилась.

— То есть ты нашел меня посреди леса ради того, чтобы поговорить о неверности твоей жены?

Талар содрал с себя шубу и с раздражением швырнул на пол.

— Потому что ты мне не врала. — на челюсти вспухли желваки. — Зачем искать, я тебя и не терял…в деревне человек отчитывается каждый раз, как тебя видит. Я просто дал тебе возможность жить, как хочется. Я рад, что ты теперь…такая. Помогаешь…Справилась, да?

В человеке, мечущемся передо мной, не осталось ничего знакомого.

— Я вот не справился. — стон из самой глубины. — Сколько раз меня пытались убить? Только ты и хранила. Сколько врагов вокруг, а кто не враг — тот врет, лебезит, надеясь стать ценнее. Только тебе и дела нет до моих чувств.

— Ну, раньше тебе не было дела до моих. — пожимаю я плечами. — Чего разошелся? Ну подарила я тебе оберег по старой памяти, пользуйся. Чего ты от меня сейчас хочешь? Я давно не ведьма, спасать тебя от врагов не смогу, да и могла — не стала бы. Если радикулит замучит, милости прошу. Зачем ты приехал?

Силы вернутся, но этот секрет я точно при себе оставлю.

Талар разводит руки в стороны:

— Посмотри. — шепчет он. — Тут не за что держаться. Глушь, бедность, голые стены, лес кругом. Едем со мной. Я смогу тебе дать столько, сколько ты и представить себе не можешь. У тебя будет все. Дом, слуги, деньги…

Я пытаюсь сдержать смех, но не выходит. Делаю вид, что кашляю, прикрываю рот ладошкой, кусаю себя за палец, но все равно смеюсь во весь голос.

— Ты с ума сошел. — я вытираю слезы. — С такими условиями любая согласится. Даже не знаю, за что мне небеса такое счастье послали. Я, пожалуй, тут, в лесу. Мне привычнее…

Склонившись надо мной, заглядывает в глаза. Взгляд у него, как у затравленного зверя.

Резко выпрямившись, опирается левой рукой на стену, опустив голову. Правой лезет за пазуху, выуживает узорчатый флакон. Выдернув пробку, подносит его к носу, прикрыв рукой. На виске бьется голубая жилка.

— Что это? — я принюхиваюсь, но запаха не чувствую.

Талар запрокидывает голову, глубоко вдыхает.

— Ведьму нанял. делает. Говорит, что от нервов. Может, и вовсе яд. — неуклюже шутит он.

— Дай-ка. — прошу я. Пусть не ведьма, но травы узнаю…

Теплый флакон переходит в мои ладони. Я подношу его к самому лицу, вдыхая терпкий, сладковатый запах…

…и точно кровь. Странно, кто в успокоительные кровь капает?

…голос Талара журчит, словно ручей.

— Мы будем счастливы вместе, клянусь. — потолок словно провисает ниже, даже свет из окна слабеет: вокруг сгущается мрак. — Мы будем вместе. Ты ведь хотела этого, правда? Вместе… Больше никаких забот, никто тебя не тронет…

…голова становится тяжелой и ватной, словно я залпом выпила чего-то крепкого.

— Ты ведь меня любишь. — тихий шепот у самого уха. Пытаюсь сосредоточиться, трясу головой.

Люблю. Но почему волосы рыжие? Должны же быть светлыми, белыми почти…

Уже не чувствую, как безвольное тело заворачивают в шубу. Флакон вываливается из ослабевших пальцев и катится по полу, хрустнув под тяжелым сапогом.