Читать книгу - "Поцелуй зимы - Анна Шейн"

— Не миледи? Какая жалость! Впрочем, вам повезло… Девица? Сударыня? Госпожа? — он самодовольно выпрямился, — мне совершено плевать на сословия, если я вижу перед собой такое чудное личико.

— Вы без предубеждений? Надо же, какой просвященный рыцарь! — съязвила она.

— Да, я такой! Просвященный, храбрый и готовый получить свое вознаграждение!

— Вознаграждение?! — она сощурилась недовольно.

— Конечно! Разве вам в детстве сказок не рассказывали? Храбрый рыцарь за спасение дамы получает от нее поцелуй. И я со всей скромностью и почтением готов принять этот щедрый дар. Но должен предупредить вас, дорогая, что я прекрасно целуюсь, и вам наверняка захочется продолжения. К счастью, мы живем в просвященный век…

Ария не выдержала, раздражение ошпарило грудь изнутри, она вскрикнула:

— Еще хоть слово, сэр как-вас-там, и я голыми руками вас кастрирую!

— Боюсь, мое достоинство надежно защищено под этой броней, дорогая.

— К вашему сведению: я прекрасно знаю, как расстегивается и снимается эта броня, душенька.

Он усмехнулся громко и, довольно качнув головой, проговорил:

— Вы только что стали в разы интереснее, дорогая. Как вас зовут?

— Ария, — почему-то она не могла не ответить ему. Губы сами собой растянулись в улыбке, — а вы?..

— Небеса! Я не представился? Где мои манеры! — он театрально, комедийно, поклонился и проговорил с напускным пафосом, — сэр Артур Догейн, к вашим услугам.

Ария вздрогнула и удивленно на него уставилась.

— Догейн? — она нахмурилась, — как леди Катрина Догейн?

— О, вы знаете мою сестру? — он немного напрягся.

— Не совсем. Я слышала о ней… — соврала она. Арии снова попался на глаза единорог на щите рыцаря, — ваш герб — единорог? — когда Артур кивнул, ведьме подумалось: «Иронично. Она действительно единорог».

— Что ж, Ария, дорогая Ария, — проговорил он нараспев, — я провожу вас до дома.

— В этом нет необходимости, — хотя глубоко внутри ей бы этого хотелось… Нет, это все осложнит! Когда она станет королевой — сможет заводить себе столько любовников, сколько пожелает. А сейчас не время, — я могу о себе позаботиться.

— Да-а… Тут такое интересное дело, дорогая Ария, — что-то угрожающе мелькнуло в его взгляде, — мне дико любопытно, зачем головорезам понадобилась нападать на вас… При всем моем уважении, не похоже, чтоб у вас имелось что-то ценное. Еще более мне интересно, как хрупкая и безоружная девица уложила аж четверых здоровых мужланов.

— Любопытство — опасная черта характера, — попыталась она отмахнуться, не заметив, как сами собой сжались в напряжении кулаки.

Но он это заметил. И решил надавить. Движение его рук было таким быстрым и стремительным, что Ария не успела ничего предпринять. Она лишь вздрогнула, интуитивно отстраняясь, но отпрянула недостаточно далеко, и лезвие рыцарского меча уперлось ей под подбородок.

— Второй раз за день мне приставляют меч к горлу, — прошипела она, надеясь ехидством отогнать страх. Не сработало.

— Стоит задуматься, что вы делаете в своей жизни не так, — ответил Артур сухо. В его голосе не осталось кокетства, игривости и хитрости. Он снял все свои маски, открыв разгневанное, напряженное и подозревающее всех вокруг истинное лицо, — в этих краях, — заговорил он четко и медленно, — пропали мои люди. Двое из них — благородных кровей. Вассал и паж. Я намерен выяснить, кто в этом виновен.

— Как же мой поцелуй? Он вас больше не интересует?

— Меня интересует ваша причастность к пропажам.

— Хотели пробраться ко мне домой и все разнюхать? Вы не настолько красивы, чтобы делать ставку на обаяние.

— Вы недооцениваете мою харизму. Либо делаете вид, что она на вас не влияет. В любом случае это значит, что я уже победил, — Артур снова ухмыльнулся.

— Я не знаю ничего, про исчезновения, сэр Догейн, — процедила Ария сквозь зубы. Она соврала. Она точно знала, кто виновен в этом… Но рыцарь ей не поверит. Даже сообразительный рыцарь.

На ее удивление Артур отвел меч от ее содрогающейся от страха шейки и спрятал его в ножнах. Неужели купился? Нет, он смотрел все с тем же недоверием, с тем же не скрываемым интересом и той же жестокостью, что в любой момент могла превратиться в повод для убийства или необузданную страсть.

— Хорошо, — сказал он, гордо подняв голову. Вдруг улыбнулся на удивление мягко… Эта способность менять лица пугала до дрожи в коленях и будоражила все внутри. Он взобрался на лошадь, натянул поводья, заставляя пегую развернуться, — если вы ничего не знаете — напирать не буду, — он уж двинулся прочь, как вдруг замедлился, и проговорил, не глядя на Арию, — но если вы соврали… Если я узнаю, что вы к этому причастны… Знайте, я не побоюсь убить женщину, если она того заслуживает.

И ударив лошадь по ногам, он направил ее галопом в сторону замка.