Читать книгу - "Часовой Армагеддона - Сергей Щеглов"

— Так оно и будет! — Воскликнула Нинель, подаваясь вперед. Валентин посмотрел на нее, увидев будто в первый раз. Что делает с женщинами смена одежды! В открытом жемчужного цвета платье, с поднятой лифом грудью Нинель выглядела придворной красавицей. Валентин с некоторым опозданием прислушался к ее словам. — Трое Избранных сойдутся в битве посреди Ампера. Тучи пыли затмят солнце, земля содрогнется и извергнет потоки огня. — Глаза Нинель почти закатились, она говорила монотонным, потусторонним голосом. — В этой битве не будет победителей. Три бесплотных тела взовьются к облакам, собравшимся над полем брани, и алое солнце проводит их в последний путь. А потом огромная волна встанет из-за горизонта, и вся Фарингия до самых Симанских гор скроется под водой. С беззвучным грохотом, который некому будет слышать, провалится под землю Деттерский хребет, и в этой бездне найдет свой конец горный замок Великого Черного со всеми его обитателями…

— Когда? Когда это случится? — перебил Нинель Бранбо. — Понятно, что сегодня днем, но в котором часу?

— Солнце едва начнет клониться к закату, — ответила Нинель, постепенно приходя в себя. — Талион, Макс! Я не хочу умирать!

— К закату, — пробурчал Бранбо. — Семь часов осталось, нипочем не успеть. И хозяин туда же: все бы с Избранными драться, нет, об имуществе подумать…

— Бранбо, — обратился к нему Талион. — Поясни нам, о каком имуществе ты говоришь. Наверняка не все знают, какие именно указания ты получил вчера от Великого Черного.

— А всем и незачем их знать, — буркнул Бранбо. — Все в замке принадлежит Хозяину, а я поставлен следить, чтобы на складах был порядок! Но разве можно успеть все переписать, упаковать и вывезти меньше чем за день?! Да если бы я вчера знал, что замок уже в полдень под землю провалится, я бы даже и не начинал! Собрал бы первую сотню, и дело с концом. Вот тоже, маги, сначала триста лет копят, а потом вожжа под хвост попадет — и гори оно все синим пламенем…

— Хозяин сказал тебе подготовить склады к вывозу? — уточнил Максим. — И это произошло вчера?

— Разумеется, вчера! — раздраженно ответил Бранбо. — Сколько можно повторять: иначе бы я все успел. Все впопыхах, никакого порядка… — Он покосился на Валентина. — Может, хоть при новом хозяине лучше станет?

— Похоже, Хозяин предвидел гибель замка, — заметил Мануэль. Валентин посмотрел на него — надо же, все еще здесь, а у меня было впечатление, что он давно вышел. До чего неприметный человек! — И что самое странное, Великий Черный принял это как должное.

Нинель закрыла лицо руками и заплакала. Валентин тоже почувствовал себя не в своей тарелке. Ну, блин, Не-Джо он и есть Не-Джо! Да за такие штучки убить мало! Не зря на него всем сектором охотились, вон чего удумал! Стравить трех тальменов, как в Гельвеции! И ведь знал, паскуда, что дело Т-бурей кончится, а все равно не отступился, даже замок свой не пожалел.

Нет, вовремя я его монеткой-то. Валентин перевел дух: слава богу, Не-Джо мертв. Сражения с затоплениями отменяются.

— Фалер, — Талион вопросительно посмотрел на Валентина. — Ты был в Гельвеции, когда там сошлись в бою трое Избранных, и один из них был убит. Мы знаем, что вслед за тем Гельвеция оказалась разрушена, но никто из нас не видел этого своими глазами. — Талион сделал паузу, а Валентин ни с того ни с сего подумал, мол, такие консультации я даю только за серебренные монеты. — Правда ли, что битва Избранных между собой всегда вызывает столь ужасные последствия?

Т-бурю она вызывает, подумал Валентин, помрачнев. Как нам в Эбо просто — сказал Т-буря, шесть баллов, — и все ясно. А тут — ну как объяснить?

— Правда, — сказал он вслух, мысленно переносясь на несколько лет назад, на центральную площадь Гельвеции, где он, еще мало кому известный факир, готовился к исполнению популярного в те времена фокуса «Сквозь стену». Добротная стена из гранитных глыб, скрепленных известью на яичных желтках, возвышалась перед ним, толпа шумела и отпускала шуточки, не пройдет мол, застрянет. Валентин немного нервничал, как всегда при публичном выступлении, и постоянно озирался по сторонам. Это его и спасло.

Увидев на широкой и пустой — весь народ толпился на площади — улице двух всадников, Валентин сразу почувствовал неладное. Это шестое чувство ни разу его не подводило; не слыша больше насмешливых криков толпы, он активировал Обруч и прыгнул на след чужих сознаний, только что пронесшихся через перекресток. В прямой видимости талисман работал надежно, не прошло и тридцати секунд, как Валентин стал одним из всадников, и чуть не упал от переполнивших его чувств. Всадником оказался Георг, и его буквально трясло от ненависти. Вместе с Детмаром на ехал смертный бой с Избранным Алефом, недавно воцарившимся в Лигии. Валентина поразили чувства Георга — гадливое отвращение к Алефу, с которым он даже знаком не был, и знание своей абсолютной правоты. Тогда впервые Валентин понял, что значит — быть тальменом, и именно тогда он испугался по-настоящему. Тальмен Георг был воплощением смерти; он знал только одно наказание для провинившихся подданных, а подданными считал всех без исключения обитателей Панги.

Дальше Валентин действовал, как ему потом казалось, совершенно автоматически, тальмен плюс тальмен — талисманная буря, этой популярной в Эбо поговорки оказалось вполне достаточно, чтобы предсказать очевидные последствия надвигающейся битвы. Воронка, должно быть, метров двести будет — такой была единственная мысль, которую Валентин потом смог припомнить.

Он даже не понял, почему иллюзорное чудовище получилось именно таким — мохноногим жуком с крыльями, закрывающими солнце. Жук низко гудел, разбрызгивая вокруг себя отвратительную на вид слизь, и тянулся длинными изогнутыми жвалами в направлении каждого, кто его видел. Все его существо испускало ужас, от которого кровь стыла в жилах — в заклинании Валентин умудрился предусмотреть и инфразвуковую поддержку.

Толпа взвыла и бросилась прочь, растекаясь по многочисленным улицам живыми потоками.

Валентин и сам был не прочь убежать, но ужас, сковавший его тело, оказался сильнее. Беспомощный и почти потерявший сознание, он бросился за каменную стену, которую теперь совсем не стоило проходить насквозь, и трясясь от страха наблюдал за тем, как два всадника неотвратимо приближаются к вышедшему им навстречу Алефу.

Дальше Валентин запомнил только первые молнии. Мир раскололся на части, зрение, слух и прочие чувства заработали вразнобой, отказываясь воспринимать творившееся вокруг. Даже дома, под глубоким гипнозом, Валентин так и не смог воспроизвести ни одной подробности исторической схватки тальменов.

Очнувшись, он обнаружил, что стена уцелела. А вот все остальное… Город лежал в руинах. Там, где сошлись трое Избранных, зияла воронка с гладкими оплавленными краями. Тело Алефа, точно сотканное из паутины, прозрачное, светящееся редкими сполохами пламени, дотлевало у ее края; черная грозовая туча накрывала город. Георга и Детмара уже и след простыл.

Еще два часа Валентин бродил по разрушенному городу, машинально помогая уцелевшим, пока Т-буря не утихла настолько, что его смогли перебросить домой.