Читать книгу - "Трава - его изголовье - Лайан Герн"

Все, кроме двоих, преклонили колени. Могучий гигант Хирогава громко произнес:

– Мое почтение, госпожа, но я никогда не служил женщине и слишком стар, чтобы начинать.

Он небрежно поклонился и направился к двери с таким важным видом, что Каэдэ рассердилась. Коротышка Накао последовал за ним, не сказав ни слова, даже не поклонившись.

– Госпожа Отори? – вопросительно посмотрел на нее Кондо.

– Убей их, – приказала она, зная, что обязана с самого начала проявить твердость.

Стремительным прыжком Кондо настиг Накао и убил его. Несчастный не успел даже сообразить, что происходит. Хирогава обернулся у ворот и обнажил меч.

– Ты нарушил присягу и должен умереть, – крикнул Длиннорукий.

Гигант рассмеялся:

– Ты даже не из клана Ширакава. Кого интересует мнение самозванца?

Хирогава держал меч обеими руками, готовый к бою. Кондо сделал резкий шаг вперед, отразил удар Хирогавы и выбил у него меч с неожиданной силой, орудуя собственным, словно топором. Следующим движением он всадил лезвие в незащищенный живот противника. Меч беспрепятственно вошел в плоть. Хирогава пошатнулся. Кондо отступил вправо и обогнул его сзади. Повернувшись кругом, он ударил сверху вниз, распоров гиганту спину от плеч до бедер.

Кондо отвернулся от умиравшего противника и обратил взор на остальных.

– Я служу госпоже Отори Каэдэ, наследнице земель Ширакава и Маруяма, – сказал он. – Найдутся ли еще такие, кто не намерен повиноваться ей столь же преданно, как я?

Никто не шевельнулся. Девушке показалось, что на лице Шойи отразился гнев, но он лишь стиснул зубы и промолчал.

Признавая прежние заслуги погибших, она разрешила семьям забрать тела и похоронить, однако в наказание за непослушание Каэдэ приказала Кондо выгнать родственников непокорных вассалов из домов и захватить их земли.

– Это верный шаг, – сказала Шизука. – Если бы ты сохранила мятежникам жизнь, они бы учинили волнения или перешли на сторону твоих врагов.

– Кто мои враги? – спросила Каэдэ. Наступил вечер. Они сидели в любимой комнате девушки. Ставни были закрыты, жаровни согревали холодный воздух. Каэдэ укуталась в теплые зимние одежды. Из гостиной доносилось пение монахов, которые не отходили от мертвеца, несмотря на поздний час.

Приемная дочь госпожи Маруямы замужем за Нариаки, кузеном господина Йоды. Они основные претенденты на владения.

– Но почти все Сейшу ненавидят клан Тогана, – возразила Каэдэ. – Они примут меня с радостью. В конце концов я законная наследница, самая близкая кровная родственница госпожи Маруямы.

– Никто не оспаривает твое законное право, – ответила Шизука. – Однако чтобы получить наследные земли, придется сражаться. Может быть, тебе хватит собственного имения Ширакава?

– У меня не хватает бойцов, и они плохо вооружены, – задумчиво сказала Каэдэ. – Только для того, чтобы удержать Ширакаву, нужна небольшая армия. На наши средства содержать войско невозможно. Мне просто необходимо заполучить богатство семьи Маруяма. Когда закончится траур, пошли гонца к главному вассалу госпожи Наоми, Сугите Харуки. Ты знаешь, кто это. Мы встретили его на пути в Цувано. Будем надеяться, что он до сих пор управляет доменом.

– Кого именно послать?

– Снаряди Кондо или езжай сама. Можешь отправить одного из ваших шпионов.

– Ты хочешь нанять человека из Племени? – удивленно спросила Шизука.

– Вы уже у меня на службе, – ответила Каэдэ. – Теперь я собираюсь воспользоваться вашими талантами.

Она хотела задать Шизуке много вопросов, но слишком устала, к тому же в животе чувствовалась неприятная тяжесть. Завтра поговорю с ней, пообещала себе Каэдэ. Сейчас нужно лечь.

Болела спина. Забравшись в постель, Каэдэ не могла найти себе места, сон не приходил. Она пережила ужасный день и осталась жива, но когда затих дом, смолкли плач и песнопения, ее вдруг охватил непреодолимый страх. В ушах звенели слова отца. Перед глазами маячило его лицо среди мертвецов. Она боялась, что духи заберут у нее ребенка Такео. Наконец Каэдэ заснула, укрыв живот руками.

Девушке снилось, как на нее нападает отец. Он достает из-за пояса кинжал, но убивает не себя, а подходит к ней, кладет руку на плечо и вонзает лезвие глубоко в ее тело. Каэдэ ощутила мучительную боль и с криком проснулась. Боль пронзила ее снова и снова. По ногам текла кровь.

Отца похоронили без Каэдэ. Ребенок выскользнул из утробы словно угорь, забрав все ее жизненные силы. Затем началась лихорадка, перед глазами стояла красная пелена, язык распух, стали терзать уродливые видения.

Шизука и Аямэ заваривали все известные им травы, в отчаянии жгли ладан и били в гонг, чтобы изгнать злых духов, приглашали монахов и знахарок.

Через три дня, казалось, они уже потеряли надежду. Аи не отходила от постели. Даже Хана не могла сдержать слез. Около часа пополудни Шизука вышла принести свежей воды, и ее позвал стражник из караульной.

– К нам гости. Двое мужчин верхом и два паланкина. Полагаю, это господин Фудзивара.

– Ему сюда нельзя, – сказала она. – Все заражено кровью и смертью.

Носильщики опустили паланкины за воротами. Выглянул Фудзивара, и Шизука опустилась на колени.

– Простите меня, господин Фудзивара, но вам не стоит заезжать к нам.

– Мне сообщили, что госпожа Отори серьезно больна, – ответил он. – Я хочу поговорить с вами в саду.

Она оставалась на коленях, пока он не прошел мимо, затем поднялась и направилась в беседку у ручья. Фудзивара отпустил слуг и повернулся к Шизуке:

– Насколько тяжело ее состояние?

– Не думаю, что она переживет эту ночь, – тихо произнесла Шизука. – Мы испробовали все средства.

– Я привез врача, – сказал Фудзивара. – Отведи его к Каэдэ и возвращайся сюда.

Шизука поклонилась и вернулась к воротам. Из паланкина вылез невысокий мужчина средних лет с добрым умным лицом. Она отвела его в комнату, где лежала Каэдэ. Дух захватывало при виде ее бледной кожи и застывших глаз. Каэдэ прерывисто дышала, иногда постанывая то ли от боли, то ли от страха.

Господин Фудзивара стоял, устремив взор в глубину сада, где ручей разбивался о камни. Холодало, плеск водопада казался унылым и одиноким. Шизука в ожидании опустилась перед ним на колени.

– Ишида очень опытен, – сказал он. – Не теряйте надежды.

– Господин Фудзивара так добр к нам, – отозвалась она.

Все мысли Шизуки сосредоточились на больной Каэдэ. Ей хотелось вернуться к девушке, но она не могла уйти без позволения гостя.

– Доброта здесь ни при чем, – возразил он. – Я исхожу прежде всего из собственных интересов, если угодно, из эгоизма. По натуре я жесток. – Он взглянул на Шизуку и спросил: – Как давно ты служишь госпоже Ширакаве? Ты ведь не местная?