Читать книгу - "Зов Уршада - Виталий Сертаков"

Я обещала Юле не трогать посторонних, но что можно поделать, если они все вскочили при нашем появлении? Ведь они занимались исключительно охраной собственного от-деле-ния.

Позже я размышляла — почему так получается, что стражники всегда в первую очередь обеспечивают защитой себя? Ведь если бы они чаще гоняли воров и грабителей, им не пришлось бы никого бояться…

Я их не убила. Кой-Коя они подпустили близко. Кой-Кой спросил, в чем провинился тот несчастный, лицо которого расползлось, как разваренная картофелина. «Бобры» переглянулись, но внятно ответить никто не пожелал.

— Кой-Кой, твой — тот, что справа, — сказала я.

Один «бобер» получил от перевертыша по голове прикладом, другому я внушила, что на горле затянута удавка. Третьему я плеснула в глаза египетской тьмою, уже когда он поднимал свой автомат. Мы заперли живых в клетке вместе с пьяным, отчего тот, по-моему, сразу протрезвел. За прилавком я подобрала неплохой нож, примерно такими крестьянки бадайя косят траву для скота. Нож я взяла себе. Тот страшно избитый мужчина с лицом, залитым кровью, начал нас о чем-то просить, вытягивая руку. Кой-Кой разрубил его кандалы.

К начальнику на второй этаж вела смрадная заплеванная лестница. На лестнице мы встретили двоих юношей, прикованных ручными кандалами к торчащим из стены трубам. Юноши о чем-то жалобно умоляли. Один держал в свободной руке такие же двор-ни-ки, какие перевертыш оторвал с лобового стекла нашей машины. У нас они почему-то все время с противным визгом елозили по стеклу и мешали глядеть на дорогу. Из бормотания прикованного узника я поняла, что он где-то украл эти странные приспособления и теперь ожидает суровой кары. Оказалось, он просил всего-навсего покурить, но табака у меня не нашлось.

В дверь с табличкой «Начальник отделения» Кой-Кой снова вошел первым. Я поразилась даже не скудности обстановки, а тому, что начальник стражи не имел желания эту обстановку улучшить. Его стол выглядел так, словно на нем пытали людей, дерево много раз прижигали и заливали каплями окалины. Над его столом, в клубах табачного дыма, висел портрет все того же зоркого сурового мужчины и кривой лист бумаги с надписью «Проси мало, уходи быстро».

— Какая верная формула… Кстати, за высоким деревянным бюро — железный ящик, — деловито сообщила Кеа. — В железном ящике есть деньги, которые держала в руках девочка Юля.

— Это замечательно, — по-русски сказал Кой-Кой.

— Что тебе «замечательно», мля? — заорал на него начальник. Я удивилась, с какой скоростью он перешел от задумчивого созерцания своих ногтей к неуправляемой ярости. — Где вы провалились? Весь экипаж — как сгинул. У меня две драки, грабеж, до хрена вызовов… Откуда ты, мля, такой красивый приперся?

— Черномазые избили наших девочек, — доложил начальнику «сержант». — Их надо защитить, надо арестовать…

— Да срать я хотел, пусть этих шлюх хоть всех зароют! — прошипел начальник. — Ты совсем охренел?! Кого ты сажать собрался?! Мне уже звонили. Мне эти писюхи уже вот где, шалавы, туда им и дорога!..

Я обошла перевертыша и ударила крикливого капитана шипованным кулаком в переносицу. Этот оказался крепче своих дружков. Почти сразу он встал и пошел на меня. В его теле не пропала гибкость, он мог бы стать неплохим бойцом, но я сразу уловила, в чем слабина. Этот сильный человек не привык драться с равными, зато привык избивать слабых. Левой рукой он попытался схватить меня то ли за волосы, то ли за воротник, а правой — замахнулся черной дубинкой.

Он планировал не драться, а избивать.

Я отступила, присела и, пока он искал меня наверху, снизу нанесла ему бебутом шесть неопасных порезов — на руках, лице и на груди. Одежда повисла на нем, нижнее белье пропиталось кровью. Он схватился за щеку, за шею и пропустил два серьезных тычка в горло. После чего ненадолго забыл, как дышать.

— Открывай железный ящик, — приказала я, когда он выплюнул желчь и вернулся в вертикальное положение.

Вместо того чтобы послушаться меня, капитан прыгнул к шкафу. Там на железном крюке висел его поясной ремень с ко-бу-рой. До шкафа капитан не допрыгнул, Кой-Кой превратил одну из рук в змеиное туловище и намотал нашему врагу на горло. Пока Кой-Кой удерживал пленника, я несколько раз ударила его шипованной перчаткой в лицо. После чего его трудно стало отличить от избитого горожанина, того, что выл в нижней клетке.

Неважно, приятно мне это или нет, но так следовало поступить. Волю этому гнусному человеку следовало сломить, чтобы добиться честных ответов. Девочка Юля дрожала в углу, пока мы привязывали мерзавца к оконной решетке. Мы нашли у него ключи, отперли железный ящик. Мы забрали и тут же сожгли все его за-пис-ные книжки, но деньги забрали только те, на которые указала Кеа. В ящике оставалось еще много, очень много… Кой-Кой забрал себе пистолет. Пока я рылась в ящиках стола и устраивала костер, перевертыш вышел в коридор и стал там учиться стрелять.

— Кто еще, кроме тебя, собирает деньги с жриц? — спросила я.

— Су-сука… — Начальник ментов плюнул в меня.

Я не обиделась. Такое поведение делало ему честь.

— Что, если подрезать ему язык? Или что-то другое? — Кой-Кой нежно провел одним из своих голубых серпов по горлу пленника. Того передернуло от первого прикосновения.

Ничего удивительного, даже я не могу без дрожи дотрагиваться до этого металла. Перевертыши делают вид, что это обычная дамасская сталь, секрет которой они выкрали у сирийцев, но любой разумный человек, знакомый с повадками пещерного народца, догадывается, откуда у них заговоренные клинки. Это все из жутких «глаз пустоты», которые они рисуют, едва научатся держать в руках мел. Мой суровый любовник Саади таскал подарки Тьмы из ползучих ледовых полей, перевертышам же достаточно распахнуть «глаз пустоты» в наш мир. Одному Всевышнему известно, что они еще умеют оттуда доставать…

— Эта девочка — моя сестра, — через плечо я указала на испуганную рыжую чертовку. — Ты отбирал у нее деньги, заставлял ходить под фонарем и угрожал расправой.

— Первый раз ее вижу.

— Ты отбирал деньги у жриц?

— Не знаю, о чем ты говоришь…

— Кой-Кой, переведи ему. Эти бумажные деньги — помечены… — Я поднесла к разбитому носу скомканную пачку, затем швырнула их в огонь. — Эти деньги твои люди отбирали у шлюх. Затем отдавали тебе, а ты — отдавал их дальше. Кому ты носил деньги?

— Никому… ай, пусти руку, сука!..

— Эта девушка тебя помнит. И другие тебя помнят. Я могу собрать их всех. Кой-Кой, скажи ему — это последний вопрос. Кто еще, кроме тебя, обкрадывал жриц?

В ответ на очередной кровавый плевок я отсекла ему фалангу на мизинце.

— Слушай меня: у тебя сегодня ночью только один союзник — твоя честность. Кой-Кой, переведи ему дословно. Ты можешь прямо сейчас скинуть мундир, отдать свое оружие и свои ключи тем людям, которые внизу раскачивают клетку. Ты можешь написать прошение своему начальнику и вызвать нотариуса, чтобы он засвидетельствовал твою подпись и твое здравомыслие. Ты напишешь в прошении, что навсегда покидаешь государственную службу, потому что не хочешь больше воровать и отнимать деньги у женщин… Кеа?