Читать книгу - "Другая улица - Александр Бушков"

И удивительно до чего, и прямо-таки зачаровывает: кипит непонятно чья мирная жизнь, порт работает вовсю, корабли роятся, красивые, при ясной погоде… Не оторваться.

Оторвался все же. Лег на спину под деревом, вытащил папиросу – ну, папиросу, естественно, мы же не какая-нибудь пехота, чтобы таскать кисет и сворачивать цигарки из чего попало, мы Военно-морской флот со своим гонором. Портсигар у меня был роскошный, еще царских времен, с выпуклым парусным фрегатом и именной гравировкой на другой стороне: краснофлотцу такому-то за первое место в больших шлюпочных гонках в ознаменование двадцатилетия Великого Октября. Я тогда, даром что рядовой краснофлотец, был командиром шлюпки. По правилам полагалось бы именную вещь сдать перед рейдом со всеми документами, но я, знаете, хотя и кадровый, всегда нарушал и портсигар брал с собой – на удачу. Чего только наша братия на удачу не таскала… Моряк во все времена и при любой власти остается суеверным чуточку и старательно соблюдает все старые приметы и в талисманы играет…

Лежу. Курю. Тишина вокруг, хоть ты ее ножом пластай. И не могу даже придумать, о чем же мне думать, если все настолько и диковинно, и удивительно. Нет мыслей, хоть расшибись… Одно в голове сидит: ну не похоже это на бред! Когда бредишь, все вокруг маячит. Не бывает так, чтобы на каком-то одном румбе бред сконцентрировался, а остальной сектор остался прежним. Метало меня однажды в жару после первого ранения, тогда со всех сторон черт-те что мерещилось…

И тут снова радужное сияние над бухтой повисло. Докурил я, забил чинарик пальцем в землю под деревом, чисто машинально, как привык на задании, снова подобрался к обрыву, свесил голову – а там уже ничего. Все прежнее: бухточка, откосы к воде опускаются, пусто и голо. В первый миг меня отчего-то прошила горчайшая обида, как в детстве, когда я на пароходе любимого гуттаперчевого ослика за борт уронил. Было мне тогда едва пять, ух и наревелся… А новых таких же в магазинах уже не было…

Сейчас я, само собой, в слезы не ударился. Не кроха. Но обида была буквально та же самая, капелька в капельку. Я бы еще смотрел и смотрел, до того красиво, хотя и насквозь непонятно…

Дальше… Дальше – сплошные будни. Часа через полтора вернулись ребята.

– Ну что, – говорят. – Гендос, не помер?

– С чего бы? – отвечаю.

Они смеются:

– Точно, не с чего. Еще плясать будешь…

Веселые по самое не могу. Все прошло отлично: второй объект срисовали и отошли незамеченными. И в окрестностях не видно ни шныряющих немцев, ни татарских псов. Удачно все складывается. И дальше все складывалось так же удачно: день мы просидели в том месте, а через часок после наступления темноты подошел торпедник. И до своих мы добрались без всяких поганых неожиданностей. Забегая вперед, через месяц с лишним получили «За боевые заслуги» – не местонахождение полевой кухни разведали, серьезные были объекты. Вот только, сами понимаете, в Крымской операции мне участвовать не пришлось, я в строй вернулся только через три месяца. Пулю достали сразу, а вот заживало на этот раз хуже, чем в прошлые.

И никому я тогда так ничего и не рассказал. Морская специфика, знаете ли. Во флоте любят травить байки, иные мастера доходят до высокой степени искусства. Не поверят, начнешь горячиться – высмеют, скажут, что и меру надо знать…

Я не сомневаюсь, что это был не бред и я действительно все это видел. Что именно видел, мне до сих пор непонятно. И в институте, и позже не одну книгу просматривал, видел много иллюстраций, но нигде не нашел похожего. Архитектура там оказалась совершенно незнакомой, не генуэзской, не турецкой и уж никак не времен наших царей. И корабли не те. Другая форма корпуса, иное парусное вооружение. Уж это, насчет зданий и кораблей, я могу утверждать совершенно точно. Какой-то другой мир, честное слово. Как получилось, что открылось окошечко, я и судить не берусь. Вообще, давно известно, на море со стародавних времен встречались порой странные миражи, словно бы неправильные, на миражи классического образца ничуть не похожие. Но это уже отдельная тема и особый разговор…