Читать книгу - "Броненосцы Петра Великого. Архангельск - Алекс Кун"

Государев кортеж прибыл к месту будущей трудовой славы России после обеда. Деревенька Вавчуга мне понравилась – высокий холмистый берег, разделенный бурным ручьем нескольких саженей шириной, на котором и стоят обе водяные мельницы. На правом берегу пасторальный пейзаж, пятнами домиков лежит сама деревенька, и у ручья темнеет длинный корпус лесопилки. Перед лесопилкой большой причал, куда яхта Петра и отшвартовалась. Вот левый берег ручья виделся сплошным армагеддоном. Стройка в самом разгаре, с непролазной мешаниной из выкопанной земли и непонятных обломков. Несмотря на то что сам рисовал планы верфи и завода, увидеть это все «вживую» оказалось некоторым шоком.

Федор водил нас с Петром и Осипом по этим строительным хлябям и взахлеб рассказывал, что сделано, сколько чего потрачено и что еще сделать будет надо. Лично меня повествование не захватывало, как-то у Федора получалось очень по-бухгалтерски – приход, расход. Но ключевые моменты радовали.

Ангар готов, и сейчас его утепляют, то есть щели конопатят к зиме. Рядом с первым ангаром стена к стене подготовлено место под второй ангар. Плавильный и сушильные цеха подготовлены полностью, домна проходит прокаливание и просушку. В процессе постройки здания нескольких цехов до зимы должны закончить. Полностью готова жилая слобода при верфи, в бараках кладут печи.

Казармы для солдат, как и было указано в плане, построены на некотором отдалении от верфи, под холмом, в виде высокого здания с плоской крышей – хотя никто так и не понял, зачем именно так. Петр не стал замалчивать непонятное, а сразу спросил:

– Ну-ка, Александр, объясни, почему так задумано?

– Государь, думаю подготовить из сотни новобранцев морскую гвардию для тебя. Это будут моряки, специально обученные штурмом брать суда и укрепления противника с воды.

– Эка невидаль, мои орлы, преображенцы, и это могут делать! – перебивает меня Петр.

– Конечно, могут, государь, но эти подразделения постоянно к кораблям приписаны, а твоя гвардия тебе на суше нужна будет.

– Ну и что, посажу гвардию на корабли, когда понадобится, зачем мне солдат зря держать?

– А их не надо зря держать, они будут постоянно с кораблями море патрулировать и брать на абордаж суда, коль те для досмотра остановиться не захотят.

– Так бы и говорил, что абордажников готовишь, – успокоился Петр. Тут он был не совсем прав, задумка была шире, но пока об этом рано.

– Ну а зачем им дом такой странный заложил-то?

– Государь, присмотрись. Дом одним боком очень похож на борт большого корабля. Вот и будут они тренироваться брать судно на абордаж, половина залезает, половина на крыше отбивается, а потом меняются.

– Хитер, – улыбнулся Петр, – хорошая задумка, я у себя такую же укажу сделать. Уже на многие твои задумки взор обратил. Не думай, что старанья твоего не замечаю, и братья о тебе высоко мнят. Но воздам только по результату и со всей царской щедростью! Ты еще говорил, будто есть у тебя задумка, как обозвать таких абордажников.

– Есть, государь, назови их морской пехотой или кратко морпехами.

– Любо, так тому и быть.

Государь пошел к толпе новобранцев, образовавших стараньями сержанта некое подобие строя. Сержант подскочил к Петру с докладом, но тот отмахнулся и встал перед строем.

– Солдаты! Дарую вам сегодня имя будущего полка. С сего дня вы будете Двинской морской пехотой. Флаг и регалии вашего полка укажу сделать и пришлю вскоре. Надеюсь услышать о ваших деяниях на морях только хорошее. Не подведите меня, орлы!

– Не подведем, царь-батюшка! – гаркнул за весь строй сержант.

– Сегодня дозволяю всем праздновать, – закончил свое выступление Петр и пошел к нам.

Мне удалось перехватить государя по дороге, пока не началось…

– Дозволь, государь, форму для них самому выправить, есть у меня и тут задумки. А ты потом посмотришь и решишь, оставить или переделать. А флаг полка укажи на черном фоне исполнить, будет он бурю на море предвещать.

– Делай, о том году посмотрю. А флаг черный на пиратский похож получится.

– Так, государь, мы ведь абордажников готовить будем!

– Хорошо, велю черный, а над геральдикой еще подумаю. Непростые у тебя затеи, но мне пока нравится! – и, покровительственно хлопнув меня по плечу, Петр пошел к братьям и свите.

Буду считать, что официальная часть закончилась. Дальше будет пьянка, которая меня не интересовала. Не то чтоб был трезвенник, в хорошей компании и выпить хорошо можно. Но армия приучила быть «подальше от начальства и поближе к кухне». Видя взрывную натуру Петра и зная свой непростой характер, старался не лезть в его окружение. Вместо этого попытаюсь сделать то, что мне интересно.

Вот и сейчас пошел общаться с сержантом, рассказывая, что хочу от его подразделения в целом и от него лично в частности. От подразделения пока требовались сила и ловкость, поэтому назначил им ежедневный кросс на завтрак и штурм стены на обед с ужином. А сержанту попенял, что он увлекся своими солдатиками, а у нас дело государево. Заодно поговорили про организацию патрульной службы.

Следующим вопросом стало интендантство. Хоть и был уверен, что Федор все хорошо сделает, но параллельный контроль ни одному делу не вредил. Не параллельное командование, а именно контроль. Ненавязчивый, но заметный.

Потом дошел до корабельщиков, с ними осмотрели доски – особых претензий у меня не возникло, только велел начать внутри склада делать отдельный сушильный бокс с печью. В первоначальном плане как-то забыл это сделать. Вот бассейн для пропитки досок в плане был, но велел выкопать рядом еще один, также обложить его глиной и обжечь. Все же на месте все видно гораздо лучше, чем по эскизам – сразу всплывают недочеты. Пачками.

Поздним вечером походил вокруг домны. Она была в процессе пережога, а мне уже не терпелось начать. Больно уж грандиозные терзали задумки, голова от них пухла.

– Мастер, твоя хата готова, и добро туда уже занесли, – отвлекает меня звонкий голос со спины. Оборачиваюсь и обозреваю юных парня с девушкой. Парень пытался изобразить серьезность и важность, явно расстраиваясь от отсутствия окладистой бороды. Девица за его спиной стояла ладная, но явно не ведала, как себя вести, и общаться боялась, перебирая руками кончики повязанного на голове платка. Молодежь изображает поклон, киваю им с вопросом:

– Здравы будьте. Никак вас ко мне няньками приставили? – Улыбаюсь.

– Нас Федор Андреич поставил за домом твоим ходить. Меня Кузьмой звать, буду за домом да двором смотреть. Жену мою, Надежду, на стряпню да дела домашние определили.

– Что же, Кузьма да Надежда, зовите меня Александром или просто мастером. Показывайте, где ближайшие годы нам жить суждено.

Дом понравился. Большой, просторный, с печью по-белому. С небывало большими по местным меркам оконцами, затянутыми бычьим пузырем. Новоманерная постройка избы. На первом этаже гостиная комната и две небольшие комнатушки, в одной из которых жили супруги, а вторая задумывалась явно для меня.