Читать книгу - "Принц Терний - Марк Лоуренс"

— Прошу прощения, госпожа, — произнес я, с почтением отвесив ей неглубокий поклон. Девушка была высокой, почти одного со мной роста и, несомненно, чуток постарше.

Она зло ухмыльнулась и вытерла рот тыльной стороной ладони. Выступившая кровь появилась, скорее всего, от прикушенного языка. Боги, ну как тут было устоять. Волевое лицо, аккуратный носик, точеные скулы, а еще восхитительно пухлые губки — и все это в обрамлении темно-рыжих волос.

— Господи, как же от тебя воняет, мальчишка! — воскликнула она. Обошла меня вокруг, словно осматривала лошадь на рынке. — Тебе повезло, что сэр Гален не со мной, иначе служанке уже пришлось бы поднимать с пола твою отрубленную голову.

— Сэр Гален? — переспросил я. — Теперь я стану опасаться встречи с ним. — У нее на шее висела инкрустированная бриллиантами золотая цепочка сложного плетения. Спанардская работа. Никто на Лошадином Берегу подобных вещей делать не умеет. — Хотя ничего хорошего не выйдет, если гости короля начнут убивать друг друга.

Я подумал, что она — дочь какого-нибудь купца, пытающегося снискать расположение короля. Очень богатого купца, а может, и графа откуда-то с востока. У нее проскальзывал легкий восточный акцент.

— Ты гость? — Ее брови взметнулись вверх. Получилось очень даже мило. — Трудно поверить. Выглядишь и пахнешь так, словно прокрался в замок через потайную выгребную яму. Не думаю, что ты способен взобраться по стенам, только не в этих тяжеленных старомодных доспехах.

Стукнув пятка о пятку, как это делают рыцари, прислуживающие на трапезе, я предложил ей руку для сопровождения.

— Видите ли, я направлялся в кухню, чтобы немного перекусить. Там меня все знают. Надеюсь, вы не откажетесь составить мне компанию, заодно проверите мои верительные грамоты. Что скажете, госпожа?

Она кивнула, проигнорировав предложенную руку:

— Могу послать поваренка за стражей и приказать, чтобы тебя арестовали, если мы, конечно, не встретим кого-нибудь еще по пути.

Итак, мы шли рядышком по коридорам и спускались по многочисленным лестничным пролетам.

— Братья зовут меня Йорг, — произнес я. — Представьтесь и вы, госпожа. — Придворный этикет показался мне сейчас не совсем подходящим, особенно когда я ощутил необъяснимую сухость во рту. От девушки веяло ароматом цветов.

— Можешь и впредь называть меня «госпожа», — отрезала она, сморщив носик.

Мы проследовали мимо нескольких стражников, украшенных плюмажами и облаченных в бронзовые доспехи, казавшиеся огненными. Они изучающе осматривали меня, словно мимо них проходило живое дерьмо из нужника, но спутница хранила молчание, и нас не останавливали.

Миновали кладовки, где в бочках, поставленных друг на друга до самого потолка, хранилось засоленное мясо. Похоже, «госпожа» неплохо знала дорогу. Она глянула на меня своими изумрудно-зелеными глазами.

— Так ты явился сюда, чтобы воровать или, может, убивать этим своим клинком? — спросила она.

— Возможно, немного того и другого. — Я улыбнулся в ответ.

Сказать по правде, это был хороший вопрос. Действительно, зачем я здесь? Разве только потому, что кто-то очень хочет, чтобы меня здесь не было? С того самого момента, как я обнаружил в висельной клетке отца Гомста, с тех самых пор, как призрак заглянул мне в глаза, когда я вновь вспомнил о Высоком Замке, я понял: кому-то не хочется пускать меня домой. Но я не собираюсь идти у него на поводу.

Мы прошли по Короткому Мосту: три доски из красного дерева, перекинутые над огромными металлическими створками дверей, отделяли нижние уровни от основной части замка. Стальные двери, не менее трех футов толщиной, они могли скользить вверх-вниз по глубокому желобу, вмонтированному в пол коридора, — так объяснял наставник Лундист. Передвигались они с помощью магии. Я никогда не видел их закрытыми. Тут все освещали факелы, а не серебряные лампады. Прислуге и этого довольно. Ощутив запах копоти, я наконец-то почувствовал себя дома.

— Пожалуй, я здесь останусь, — произнес я задумчиво.

Перед нами виднелась арка, через которую можно было попасть на кухню. Я увидел Дрейна, помощника повара, тащившего чуть ли не половину кабаньей туши в том же направлении, куда шли и мы.

— А братья не заскучают по тебе? — спросила она несколько театрально. Поднесла пальцы к уголку губ, на щеке странным образом проявились красные отпечатки моих пальцев. Захотелось все ей рассказать.

Пожав плечами, я остановился, чтобы расстегнуть ремни защитной накладки на левом предплечье.

— Много братьев встречаешь по дороге, — сказал я, — позвольте показать вам тех, которых имею в виду…

— Дай сюда, — произнесла она нетерпеливо.

Свет факела пропадал, сливаясь с ее темно-рыжими волосами. Ловким движением она сама расстегнула застежки. Сразу видно, девушка разбиралась в доспехах. Возможно, сэр Гален был для нее кем-то большим, чем просто неотесанным телохранителем.

— И в чем тут дело? — спросила она. — Я и прежде видела доспехи, правда, не такие грязные.

Улыбнувшись, я повернул руку так, чтобы она увидела клеймо Братства на запястье. Три уродливые полоски шрама от ожога. Отвращение читалось на ее лице.

— Ты наемник? И гордишься этим?

— Горжусь больше, чем семьей, которую покинул. — Я почувствовал подступающий гнев. Возникло желание послать эту смущавшую меня купеческую дочку куда подальше, заставить ее спасаться бегством.

— А это что такое? — Она провела пальцами от запястья до изгиба локтя, дальше не пускали доспехи. — Господи Исусе, под всей этой грязью больше шрамов, чем самого мальчика!

Ее прикосновение взволновало, я отпрянул.

— Упал в колючий кустарник, когда… когда был маленьким, — ответил я, но слишком резко.

— Всего-навсего колючий кустарник! — воскликнула она.

— Терновник, — пожал я плечами.

С ее губ сорвалось тихое «ой».

— Не нужно было дергаться, — заявила девушка, все еще рассматривая руку. — Все это знают. Выглядит так, словно тебя изрезали до самой кости.

— Знаю. Теперь знаю, — вырвал я руку и быстро пошел к дверям кухни.

Чтобы нагнать меня, ей пришлось побежать, послышался шелест шелка.

— Зачем ты вырывался? Почему не вел себя смирно?

— Глупым был, — ответил я. — Теперь не стал бы вырываться.

Я захотел, чтобы эта дуреха оставила меня в покое. Даже аппетит пропал.

Прикосновения ее пальцев, казалось, все еще обжигали руку. В том, что шипы глубоко ранили меня, она, безусловно, права. Больше года каждые несколько недель яд проступал из ран и вытекал из меня вместе с кровью. И тогда я совершал деяния, пугавшие даже братьев.

Когда я подошел, Дрейн неуклюже протискивался в двери. Он сразу же прекратил свое занятие, вытер руки о передник на пузе, некогда белый.