Читать книгу - "По праву короля - Галина Гончарова"

Тем не менее, хорошее оружие производится в небольших количествах, стоит дорого и делается под заказ. А ширпотреб, которым вооружаются наемники, разбойники и прочая шушера… ну что тут скажешь? Кто-то и его кует, но лучше б подковы ковали.

А потому… торговля оружием ориентирована именно на эти два сегмента.

Либо дорогое и качественное оружие, либо дешевка на все вкусы. Учитывая, что это барон, а не смерд – ожидается первый вариант.

Откуда? Да откуда угодно. Мир велик, кто-то и фамильные оружейные время от времени перетряхивает, что-то продает, что-то докупает. Дело житейское.

Во всяком случае, торговля оружием дело выгодное, но опасное. Желающих много, а деньги есть далеко не у всех. Вот и становится понятна и свита барона, и его желание к кому-нибудь «прилепиться».

Лиля выслушала, покивала, но…

Убивайте, режьте, ешьте!!!

Ей барон решительно НЕ НРАВИЛСЯ!!!

Миранда разделяла симпатии и антипатии своей мамы, и к барону близко не подходила, хотя Эдвин и попытался завоевать ее симпатию. На первый же вечер пути он преподнес Миранде кинжальчик в роскошных ножнах. Маленький, аккуратный, как раз под детскую руку.

– Ваше сиятельство, это вам.

Миранда и не подумала протягивать руки за подарком.

– Благодарю вас, достопочтенный Фремонт, но я не могу принять такой подарок.

– Мири? – Джес не сердился, но рыкнул вполне предупреждающе. Что еще за номера в нашем цирке?

Малолетний бесенок обратил на отца фамильные синие глазки. Невинные…

Как у кота, только что нагадившего в шкафу. Один в один. Только кот должен быть сиамский для полного сходства.

– Папа, учителя мне говорили, что дорогие подарки девушка может принимать только от жениха. А мы с бароном не помолвлены, и вообще – он для меня слишком старый и незнатный.

Расхохотались все.

Преимущество детского возраста – можно говорить человеку правду в лицо, и риск получить по шее минимален.

– И кто же подходящий жених для столь очаровательной юной леди? – барону ответ не понравился, но мужчина рассудил, что выяснять отношения с ребенком – глупо и нелепо. И ее родителям не понравится.

– Я уже помолвлена, – отозвалась Миранда. – На свадьбу вас пригласят… но если вы будете и впредь позволять себе такие вольности, мой жених отдаст вас на съедение пантерам. В Ханганате так принято.

– Мири, как тебе не стыдно, – укорила ее Лилиан. – Господин барон хотел сделать тебе приятное – и только. Давай его поблагодарим. А подарок мы действительно принять не можем, к сожалению, у Миранды очень ревнивый жених. Поберегите здоровье, господин барон. И свое, и друга.

– Я прислушаюсь к вашему совету, ваше сиятельство, – отозвался барон. Эдвин отлично понял – его терпят, но не доверяют и близко не подпустят.

Достоянием широкой публики этот инцидент не стал. Но Миранда относилась к барону показно недоверчиво, не подходила близко и держала при себе Лялю.

Лилиан не возражала.

Бывает такое, что все хорошо, все замотивировано, а вас что-то коробит? Цепляет, давит, не дает жить спокойно?

Бывает.

Вот и слушайтесь внутреннего голоса. Если у вас паранойя, это не значит, что за вами никто не следит.

***

В остальном же барон был мил и очарователен, его люди, хоть и лэйры, были безукоризненно вышколены и держались подальше от остальных, да и проблем не доставляли. А неприязнь к делу не подошьешь, иначе полпланеты пересажать придется.

– Мам, он мне не нравится.

Лиле он тоже не нравился. Было у женщины подозрение… вот подумайте, застает она Джерисона с той шлюхой, устраивает истерику, убегает… что делает барон?

Утешает ее и получает полное доверие. И может, даже компромат, ибо болтливая дура – благословение разведчика. В любом случае, она станет союзницей барона.

А если бы они переспали? Барон ведь к этому клонил…

И опять – компромат, и опять барону польза.

Зачем ему надо прилепиться к кортежу?

Может, он что-то запрещенное везет? Лиля это не обнаружит при всем желании. Да и что тут может быть из запрещенки?

Наркотики? Не тот век, сейчас опиум – легальное обезболивающее. А гашиш – так, покурить для расслабухи. Плачьте, толерантные страны, ваши наркоши этого добиваются, а здесь – гуляй, душа! Вот тебе и непросвещенное средневековье.

А что еще? Пряности?

Смешно.

Если только драгоценные камни, нажитые неправедным путем. Больше Лиле ничего в голову не приходило. Но такие подозрения уже не озвучишь. Это надо или доказывать, или молчать. И у нее пока второй вариант.

А инициировать обыск…

Был бы на пути к Кардину еще один крупный город, Лиля бы решилась на самое худшее.

Взяла бы пергамент, нарисовала ритуал вызова Мальдонаи или еще кого, пострашнее, и подкинула барону. А потом настучала в храм.

Местные к таким вещам плохо относятся.

Но столица была уже в нескольких дневных переходах, там они расстанутся, ну и все. Можно будет выдохнуть.

Черти б его побрали, этого Фремонта! Чтоб ему жить на одну зарплату! Сплошные нервы из-за гада!

Вирма, земли клана Хардринг.

Второе испытание.

Тира, вместе с остальными шестью парнями, стояла на опушке леса.

Условного, надо сказать. Не росли на Вирме хорошие раскидистые деревья. Не тот климат. В Ативерне это бы и за перелесок не сошло. Но – вот.

А в центре леса есть святилище Олайва.

Их задача – пройти через лес, никому не попавшись, и прийти в святилище. У нее оружия нет, а из одежды – штаны и рубаха. Разве что завязка на косе, но это не оружие.

Им дается ровно тысяча ударов сердца, а потом в лес войдут преследователи. Кого поймали – того поймали. Преследователей тоже выбирают по жребию, а испытание проводят на закате. Чтобы у новиков было какое-то преимущество.

Хотя воинам темнота не помеха.

Они тоже без оружия, но в отличие от испытуемых – обуты и с факелами. Им нет нужды прятаться.

Жрец ждал, пока край солнца не коснулся моря, а потом поднял вверх посох.

– Во славу Олайва. Потешьте сегодня богов!

– Честь и слава богам! – в один голос рявкнули ученики.

Жрец ударил в барабан – и молодняк сорвался с места.

Звонкие удары отсчитывали ритм сердца. Когда барабан замолкнет – воины выйдут на охоту.

Тира сразу же оторвалась от остальных. Ни к чему. Их, если поймают, разве что подзатыльником наградят, а вот ее… всякое может быть.