Читать книгу - "Драконий шип. Танцовщица - Зоя Анишкина"

И вот они-то и свернулись в тонкую линию, показывавшую отношение к происходящему. Недолго думая, провидица снова потрясла своими многочисленными лентами, косичками, шнурами и прочим.

– А если ещё раз подумать, алая девушка?

В этот раз в голосе ее просквозила не просто настойчивая просьба. У меня всё-таки отец очень талантлив. Дар говорить многогранен, но чаще всего его силой люди могут убедить кого-то сделать определённые вещи и заставить поверить в слова.

А ещё он не просто показывал всякие фокусы, но и научил различать атаки такого Дара. Дал пару уроков по противостоянию. Это ещё сто лет назад одаренных все опасались и думали, что против них нет приема.

Есть, и я на автомате тут же выставила невидимую защиту, сотканную уже из моего Дара. Впервые за этот месяц сила отозвалась так плавно и быстро. Впервые не просто забурлила неистовым потоком по венам, а словно сама вложила мне в руки оружие.

Я не проверяла свои способности, как мы прибыли сюда, но определённые задумки и наблюдения имелись. И вот теперь с точностью могла сказать, что сила как никогда слушается моей воли.

Не в совершенстве и не строго по желанию, но намного лучше, чем раньше. Я могла ее сдерживать и даже направлять куда-то, куда бы пожелала. Захотелось тут же проверить эту теорию, но не вышло.

Женщина обиженно фыркнула и резко развернулась. От этого ее наряд сразу разлетелся в разные стороны, как слишком широкая юбка на ветру. Не успела и глазом моргнуть, как, гремя и скрипя всякими трещотками, она вперевалочку направилась вон из скверика.

Тяжело вздохнула. С местными ругаться не хотелось, но все же другого выхода я не видела. Такая настойчивость… В конце концов, это некрасиво!

Осторожно опускаюсь на шершавую поверхность скамейки. Хотя на самом деле не отрываю глаз от женщины. И не зря.

Уже на выходе с этого импровизированного сквера замечаю, что она замедляет ход. Покачиваясь, идёт к самой крайней лавке. Судорожно схватывается за неё рукой и наклоняется.

Потом и вовсе ноги женщины подкашиваются, и она едва ли не падает на скамейку. При этом провидица негромко и жалко охнула. Я на автомате, не думая, подлетела к ней.

Поддержала неожиданно тяжелое женское тело. Провидица томно вздохнула и без всяких разговоров навалилась на меня со словами:

– Спасибо, дорогая. Что-то на этом солнце совсем перегрелась. Голова закружилась, и какое счастье, что рядом оказалась ты.

Действительно. Ну просто невероятное счастье! Только вот я его не разделяла. Ничего не имела против помощи, но сейчас она казалась какой-то чересчур навязанной.

Покрутила головой в разные стороны, но, как назло, рядом не было ни души. Мужчины работали на стройке и совершенно не замечали нас. Да и кто будет отрываться от дела?

– Не могла бы ты мне помочь дойти до дома? Здесь совсем недалеко. А я в долгу не останусь, обещаю.

Ее надломленный голос звучал очень жалко. И почему я решила, что это все игра? Может, человеку и вправду плохо. Поэтому, скрипнув зубами, все же подперла собой женщину.

Она оказалась выше меня на полголовы. Ее руки, высунувшиеся из одежд, были темными, но, что сразу бросилось в глаза, очень нежными. Не рабочими, как у многих здесь.

Хотя зачем провидице тяжелый труд? Она по-другому зарабатывает. Только вот даже мои руки от каждодневных бытовых забот потемнели, а под ногтями постоянно скапливалась грязь.

Вот у матери другое дело: ее кожа оставалась смуглой, но чистой. Очень мягкой и ухоженной в любое время года и, как оказалось, в любых условиях любого полиса.

– Куда идти?

От тяжести мой голос прозвучал немного резко. Но я собралась и проследила взглядом в направлении, указанном провидицей. Затем кивнула, и мы не спеша двинулись вперёд.

Ее дом и вправду располагался неподалёку. Совсем рядом, и мы через пару минут пересекли вход. Он оказался таким же, как и десятки лачуг и домиков вокруг. Только очень захламлённым и темным.

Я аккуратно помогла женщине усесться на широкое кресло и с наслаждением выпрямила спину. Она уже начинала гудеть от тяжести. И, пока гадалка рылась в своих вещах, начала продвигаться к выходу.

– Куда же ты, дитя мое! А как же моя благодарность?