Читать книгу - "Спящее золото. Квиттинская ведьма - Елизавета Дворецкая"

А Ингвильда вдруг ахнула и схватилась за голову. Ей показалось, что она мгновенно провалилась куда-то: гридница, полная людей и голосов, запахов дыма, мяса, пива и рыбы, исчезла, в лицо ей пахнул прохладный ветер ночного леса. В нем был запах хвои, сосновой смолы и близкого моря.

– Что с тобой? – Альмвейг, почти не сводившая с дочери глаз, тут же схватила ее за плечо. – Что ты?

А Ингвильде казалось, что она мгновенно из сосняка перелетела на берег моря; море дышало прямо ей в лицо, она чувствовала запах воды и подсыхающих водорослей, колени ее упирались в прохладный широкий камень. Ей хотелось кричать, то ли от страха, то ли от ощущения огромности пространства, открывшегося внезапно, как пропасть под ногами. И сосновый бор, и горы, и море, и соленые камни – все это было внутри нее.

Что-то твердое ударило ее по ладони, она ощутила прохладу железа. Огниво, к которому она успела привыкнуть, снова было у нее в руке. Ладонь Ингвильды помнила каждый его изгиб, сомневаться было невозможно. С трудом стряхнув оцепенение, она открыла глаза, опустила руки, посмотрела на свою пустую ладонь. Но и с открытыми глазами она продолжала ощущать огниво в руке.

Женщины за столом бросили еду и смотрели на нее, Фрейвид вскочил с места, опираясь руками о стол.

– Что там? – во весь голос кричал он, забыв о гостях. – Что с тобой? Что ты видишь? Это оно?

– Это оно! – закричала Ингвильда, не осознавая, что вся гридница смотрит на нее, и подняла руку, в которой чувствовала невидимое огниво. – Оно где-то близко… Кто-то здесь думает о нем…

– Кто? – рявкнул Фрейвид.

А Хёрдис за стеной вскочила на ноги. Она слышала голоса, но знала больше; ощущение тревоги толкало ее в грудь и гнало куда-то, звериное чувство опасности заставляло ее немедленно искать спасения. Она метнулась к двери девичьей.

– Хёрдис! – вдруг вскрикнула Ингвильда. Ей казалось, что внутри нее кричит кто-то другой. Образ сестры вдруг ясно встал перед ее взором – окутанный мраком сосновых ветвей, дыханием моря, с огнивом в руке. Она сама вдруг стала Хёрдис и смотрела на мир ее глазами, была полна неведомыми ей раньше оглушительно-сильными чувствами опасности и борьбы. – Это она!

– Хёрдис! – взревел Фрейвид.

И все в гриднице разом закричали. Кому же, как не ей! Ни у кого другого не хватило бы дерзости найти и не отдать хозяину священный талисман рода! Только у Колдуньи достало бы смелости оставить его себе! Может быть, даже пользоваться им!

– Где она! – закричал хёвдинг, горящим взором мгновенно обшарив все лица в гриднице.

– Она там! – вскрикнула Ингвильда и вскочила с места, протянула руки к бревенчатой стене девичьей, как будто видела Хёрдис сквозь стену.

Невнятным рыком Фрейвид хотел отдать приказанье, но толпа людей с дальнего края столов уже валила в сени. Из сеней раздался визг, и не все узнали голос Хёрдис. Сейчас он казался таким жутким, что закладывало уши: так могла бы кричать троллиха.

– Вот она! – орал во все горло Бедмод, один из первых силачей в дружине Фрейвида. Он терпеть не мог Хёрдис и теперь был просто счастлив, что ведьма попалась. – Вот она, троллиное отродье! Не уйдешь! Теперь-то тебя взяли за хвост!

Под крики и гомон домочадцев Бедмод тащил Хёрдис в гридницу, а она вырывалась с яростью и силой рыси, била хирдмана ногами по коленям, даже ухитрилась затылком сильно ударить его под подбородок, но Бедмод держал ее крепко.

– Вот она! – торжествующе заревел он при виде хозяина. – Ведьма попалась! Со всеми своими проделками!

– Налегай потише, это тебе не кормовое весло! Не переломай ей руки! – Оддбранд Наследство выступил из толпы и сильно сжал запястья Бедмода. – Ты не ясновидец и не знаешь, кто в чем виноват!

– А что ты за нее заступаешься? – возмущенно рявкнул Бедмод, но поневоле ослабил хватку. Оддбранд имел славу человека бессердечного, но справедливого, и даже горластый Бедмод не смел ему противоречить.

Вдвоем они подвели Хёрдис к хозяйскому сиденью. Бедмод выпустил ее, но в любое мгновенье был готов скрутить снова, если хозяин прикажет. Оддбранд тоже стоял рядом, полный решимости не допустить никакого самоуправства, пока вина Колдуньи не будет доказана. Но для нее сейчас врагом был весь род человеческий без разбора. Хёрдис шипела и встряхивалась, как кошка после схватки с собакой, лихорадочно оглядывалась, ища пути к бегству. Вокруг нее была плотная толпа, загородившая все двери, а обернуться сорокой и улететь она все же не могла.

– Где огниво? – воскликнул Фрейвид, перекрывая общий гул.

Люди затихли: всем хотелось услышать, что ответит ведьма.

Но вместо ее ответа вдруг раздались изумленные и негодующие крики со стороны. Фьялли, до того сидевшие на своих местах, как положено гостям, которых хозяин пока не просил о помощи, вдруг разом вскочили с мест.

– Это она! – яростно кричали разом Хродмар, Модольв, Вестмар и другие. – Ведьма! Она наслала на нас «гнилую смерть»! Ведьма!

С исказившимся лицом Хродмар мгновенно перепрыгнул через стол и бросился к Хёрдис. Взвизгнув – здесь ей грозила опасность посерьезнее, чем даже гнев отца, – Хёрдис метнулась прочь и ворвалась в толпу, где ее сразу схватило множество рук. Оддбранд шагнул вперед и загородил ее от Хродмара. Он хорошо понимал, что человек с таким огнем в глазах может убить руками, как берсерк, не разбираясь. Хродмар наткнулся на его взгляд и вдруг остыл: у Оддбранда были спокойные холодные глаза инеистого великана, и об эту ледяную стену мог разбиться любой самый горячий порыв.

– Что такое? – Фрейвид не сразу понял гостя. – Что ты от нее хочешь?

– Это она! – Тяжело дыша, с трудом сдерживаясь, Хродмар повернулся к хозяину. – Это та самая ведьма! Когда мы шли к Острому мысу, она прокляла нас! Это она наслала на нас «гнилую смерть»! Она погубила наших людей! Двадцать семь человек! Я сам чуть не умер и навсегда останусь с таким лицом! Она за все ответит!

– Не ждали мы, Фрейвид хёвдинг, что причина нашего горя живет в твоем доме! – сурово сказал Модольв. – И если ты хочешь остаться в дружбе с нами… и даже с нашим конунгом, ты не дашь ей уйти от ответа!

Удивленный неожиданным поворотом дела, Фрейвид почти забыл про огниво. Гневом конунга Модольв не грозил ему даже в тот день, когда хёвдинг пришел искать свою пропажу к фьяллям и тем самым почти обвинил высокородных людей в воровстве. Но удивляться не приходилось: насланная болезнь, унесшая половину дружины, обезобразившая лица, лишившая зрения, приговаривала ведьму к одному наказанию – к смерти.

Фрейвид вдруг переменился в лице – словно обнаружил, что под его собственной постелью давно поселилась ядовитая гадюка, которая только чудом до сих пор никого не укусила.

– И я не знал, что в моем доме живет такое зло! – медленно произнес он. – Вот на что намекали мне руны! Вот почему боги указали, что я ищу не там и что меня ждет раздор с кем-то из домочадцев! Вот о ком они говорили!