Читать книгу - "Город Х - Вероника Мелан"

Я продолжала молчать. Трепал края скатертей и легких тентов теплый ветерок; плыли по небу легкие облачка.

– Думаешь, у меня нет шансов?

И я впервые на него посмотрела – на Свена, глаза которого при ближайшем рассмотрении оказались сине-зелеными, умными и пронзительными. Нет, он однозначно не был ни дураком, ни «распиз№яем», коим считала его Радка. Свен был человеком крайне терпеливым, умеющим ждать, видеть и слышать.

– Просто не сдавайтесь, – вдруг тихо выдала я то, чего не ожидала от самой себя.

Он улыбнулся мне уголками скрытых в русой щетине губ – симпатичный и похожий на медведя «недогном».

* * *

До конца смены оставалось десять минут, когда ее толкнули. Случайно. Не то оступился, не то запутался в собственных ногах пьяный гость, зацепился за ее поднос, и бокалы полетели на землю.

Она утирала слезы уже на кухне после того, как уборщики помогли собрать ей осколки.

– С меня вычтут, Нежка… А я же не виновата. Такой день дурной… Сказали, что вычтут за все фужеры, а там стекло Ринуанское, видела?

Я видела – дорогое стекло, с росписью.

– Много вычтут-то?

– Повар не сказал, сколько именно. Сказал только – много.

И она принялась размазывать по лицу черные потеки туши.

– За что, Нежка, за что? Если бы ни этот мужик придурошный, я бы… Просто все нервы ни к черту. И почему с меня? Ведь это не я…

– Так, может, с того пьяного и вычтут? Ты же еще не знаешь – поднимут записи с камер, разберутся.

– Да кому нужно разбираться?

– Вычтут с меня, – вдруг раздалось сзади.

И мы снова синхронно развернулись.

Позади нас, освещенный светом от окна, стоял Свен. Все такой же загадочный, такой же хитрый и улыбчивый.

– Не переживай, мадама, я скажу, что это я разбил стекло, и оплачу все. Делов-то.

И он сделал вид, что приподнял ладонями такие же большие, как у Радки, сиськи, и смачно облизнул правый сосок. Расхохотался, подмигнул ей и отправился прочь, смешно поигрывая ягодицами.

Радка улыбалась сквозь слезы.

– Придурок. Ну, скажи, Нежка, придурок ведь?

Если бы она знала, что полчала назад я нацарапала для него на салфетке ее номер браслета, она выполоскала бы меня в унитазе и повесила сушиться на балконе. Головой вниз.

* * *

– …вроде и на благородные поступки способен, и такой развратник. Как так можно? Ведет себя как идиот, болтает без умолку, еще и в кавалеры метит – ну, какой с него кавалер? А что за фужеры заплатил – спасибо ему, не ожидала. Слушай, чего-то я устала – давай члены в другой раз красить пойдем? А сейчас поваляемся, отдохнем. Потом, может, в спа? Или в бассейн?

Мы лежали на кроватях бревнами – денек выдался тот еще, и заниматься боди-артом чужих гениталий действительно не хотелось. К тому же Радку несло – она то хаяла Свена, то изумлялась ему, то фыркала раздраженной ежихой, то хвалила, что выручил, то вновь принималась хаять.

А на меня вдруг совершенно неожиданно вновь накатила тоска – вспомнился человек с синими глазами. Странная штука – настроение. Как погода: никогда не поймешь, что станет утром, к обеду и вечером, только и остается, что таскать с собой на всякий случай зонт…

Он все еще где-то здесь, в Городе. Наверное. Жаль, что мы встретились и так скоро расстались, жаль, что не успели даже рассмотреть друг друга, жаль, что не поговорили.

Он никогда не узнает, что был мне родным. И, вероятно, где-то внутри всегда им останется. Он завершит здесь свои дела, нагуляется и уедет – вернется к прежней жизни, не вспомнит, что встретилась ему на пути некая «Нежка», однажды станцевавшая тот дурацкий танец.

Все пройдет, пройдет и это. Переживется каким-то образом, сотрется из памяти, и встретится на пути другой – подходящий не на сто процентов, но на восемьдесят. Пусть на шестьдесят…

Как-то пережить, как-то продержаться. Потихоньку все забудется.

– …представляешь: просыпаться с таким каждый день? Он же болтает без умолку, он шумный, он все собой заполняет. Будет, наверное, лапать каждый день да по жопе шлепать…

Это она все еще про Свена – Радкин голос теперь звучал для меня фоном.

Не поможет спа, не поможет бассейн – поможет время. Грустно, что «не срослось», однако я все еще была благодарна за ожившее вдруг сердце, которое теперь ворочалось в груди, пытаясь принять наименее болезненное положение и снова впасть в спячку.

Лучше бы он оказался таким, как Свен, – понятным, «своим» в доску, простым, – и мы бы сошлись легко.

Но нет – «мой» оказался не таким, а полной Свену противоположностью. Не успела я перевернуться на бок и закрыть глаза, как к нам в дверь совершенно неожиданно позвонили.

– Если это ОН, – ругалась по пути Радка, – я ему бороду узлом завяжу. А ведь с него станется, отыскать, где живу, и припереться. Вот я ему сейчас расскажу…

Она почему-то даже не подумала о том, что гостями могли оказаться девчонки снизу или же кто-то еще.

Щелкнул дверной замок и тут же раздался возглас:

– Ух ты, бл%дь…

И тишина. От удивления я аж приподнялась на локтях.

– Нежка… это… к тебе. Кстати, мистер, она не ходит на кофе с теми, кто не умеет ее ценить.

И вновь тишина. Да кто там?

– Нежка… Нежка?

Радка вошла в комнату и с глазами-блюдцами судорожно кивнула на дверь – мол, иди, глянь. А стоило мне поравняться с ней, прошептала: «Может, не ходи с ним, а-а-а?».

То, вероятно, была моя услышанная небом немая мольба. Или же подарок от деда Мороза ко всем моим прошлым и будущим дням рождения сразу.

У дверей, расслабленно опершись о (на) косяк и сложив руки на груди, стоял он – мужчина с синими глазами. И я вдруг поняла, почему Радка встретила его словами «ух ты, бл№дь» – я бы и сама, не будь я сдержаннее, его так встретила.

Член – это первое, на чем почему-то сфокусировался мой взгляд. Свисающий, приятный глазу, уютно устроившийся в подушке из темных курчавых волос толстенький член. Осознав, куда я пялюсь, я закашлялась. Оно и понятно: сложно привыкнуть, что в Городе все мужчины ходят голыми, еще сложнее, когда один из них (и не какой-то там, а тот самый!) вдруг обнаруживается у твоей двери.

А, стоило мне поднять глаза, как наши взгляды сцепились, и мое сердце, не успевшее принять безболезненное положение, вдруг дернулось вновь.

Он пришел.

Зачем?

Сквозь стыд, сквозь красные щеки я вдруг почувствовала, что рада ему. А еще поняла, что не знаю, что сказать, – не имею возможности пригласить внутрь, не могу предложить чаю, вообще мало что могу, кроме как стоять у дверей чуркой.