Читать книгу - "Избранная Луной - Лана Ежова"

Ноги задрожали, теряя устойчивость. Я забыла обо всем на свете, чувствуя напористые, твердо-мягкие, властные прикосновения мужского рта. В полной мере ответить на горько-сладкий, как имбирный чай с медом, поцелуй не успела.

— Прости, Миа, — грустно шепнул Вольский.

— За что? — Я не договорила, окунаясь в темноту.

Последнее, что запомнила, как что-то холодное зазмеилось по руке…

Утро началось с солнечного зайчика, пляшущего по лицу. Я не спряталась под одеяло — героически победив желание спать, зажмурилась и, вставая, сильно удивилась, какая короткая у меня кровать. Или я легла с краю?

Стоп, какая кровать? Я же не в своей спальне, а в детской!

Окончательно проснувшись, огляделась. Дарья спала под слабеньким «пологом», за ночь амулет разрядился. Деактивировав его, оглянулась — и задохнулась на вдохе.

Тумбочка все еще придвинута к двери. Напольная ваза, в качестве сигналки водруженная сверху, также наличествовала. Никаких черепков, разбросанных вещей… Это что получается? Вольский мне приснился? И поцелуй, когда он сначала удерживал мои руки, а затем уже, охмелев от страсти, я сама обвивалась вьюнком, — тоже сон?

Вот это да, всего лишь сон! Но какой реалистичный! Какие неприличные, волнующие вещи мне снятся. Жаль, что только снятся…

Впрочем, я и этому рада: они затерли собой кошмар про Горобинского, который вновь и вновь приходил по ночам. Понимаю, что должна научиться вспоминать без страха и боли, чтобы оставить события в прошлом, и не могу. Не могу отпустить, слишком свежи в памяти дни в клетке, чересчур остро воспринимается пережитая тогда безнадега.

Значит, кошмар еще не раз вернется, он будет повторяться, пока не прощу сама себя. Не прощу себя за беспомощность.

«Миа, доброе утро! — мысленно пропела бодрая и улыбчивая девочка. — А что случилось? Мы играем в крепость?»

— Доброе утро, Даш. Почти играем. Иди умывайся, я расскажу подробнее.

Подопечная послушно выполнила просьбу, и я правдиво призналась, что ночью испугалась, почуяв неизвестных за оградой. Рассказывала как бы между прочим, надеясь, что не напугаю малышку. Не напугала — Дашу незнакомцы, наоборот, заинтриговали. Похоже, вся ситуация виделась ей веселыми приключениями, как в кино.

А после завтрака меня ждал сюрприз в виде признания краснеющего Васи. Он остановил меня в холле, и Дарья выбежала на улицу одна.

— Миа, я вчера глупость спорол.

Вскинула брови и выжидающе вгляделась в мнущегося парня. Нет, до сих пор не верится, что он амаг.

— Наговорил глупостей про тех, кого ты учуяла за забором, и даже соврал. Не обижайся, пожалуйста, я не подумал.

Он опять замялся, а я насторожилась:

— Что именно, Вась, соврал?

— Что не знаю, кто они. Это наша охрана.

— В смысле? Есть еще кто-то, кто работает на Вольского, но находится за пределами двора?

— Да. Боевики Контроля, их присылают каждый раз, когда хозяин уезжает по делам.

М-да, все просто, а тайн развел сколько…

— Так это же здорово, что нас охраняют!

Шофер повеселел:

— Ты, главное, не сердись на меня, ладно?

— Было бы на что. Почему сразу не сказал?

— Потому что и так наговорил вчера много. Ты не должна была знать о работе Вольского. И я, не подумав, сглупил, когда не рассказал про охрану, а ты баррикадироваться вздумала.

Теперь настал мой черед тушеваться:

— Откуда знаешь?

— Слышал, как ты мебель двигала утром.

Мой просчет… Я ведь могла тумбочку беззвучно переставить, сил бы хватило, а по привычке передвинула. Но хоть не потешается, называя трусихой, уже хорошо.

В холл влетела разрумяненная девочка:

«Миа, в цветник бабочки прилетели! Красно-коричневые! И белые! Давай сфотографируем?»

— Конечно, давай! Только за фотоаппаратом наверх поднимусь.

Дарья, маленькое солнышко… Радостное и пока еще беззаботное. И чтобы так оставалось как можно дольше, я должна забыть о сне с участием ее отца. Разорвать паутину надежды, которая успела меня оплести.