Читать книгу - "Год лемминга - Александр Громов"

Выпроводив Штейна, я вспомнил о таблетке, что держал под рукой, и вернул ее в коробочку. Не пригодилась. А ведь только что я не мог не упустить каких-то деталей, равно как не мог не сказать лишнего и ненужного! Странно… Больше суток никакой головной боли – пожалуй, никогда прежде так не бывало. Отказало ЧПП, сдох «демоний»? Вообще-то это было бы неплохо, но только не сейчас, а по истечении срока полномочий через два года. Сейчас – катастрофично… Тогда какого же рожна он пытался вчера натолкнуть меня на верный путь?!

Что-то должно произойти помимо моей воли, это вернее. Может быть, решение задачи окажется до смешного простым. Может быть, Кардинал прикажет забрать у меня тему. Может быть… да что угодно может быть!

Что дома, что в Конторе мой компьютер не даст доступа пользователю без моего личного пароля, и проходит секунды три, пока он одобрит мои папиллярные линии, проведет ДНК-анализ выделений потовых желез и определит по температуре пальца, что с ним имеет дело живой Малахов, а не хладный труп. Это раздражает, но терпеть можно. Зато у обоих компьютеров нет голоса и они не спрашивают отвратным, лакейским тоном, что желает их повелитель. Вот это мне нравится.

Для начала я решил немного поиграть в математическую статистику. В меру сил, конечно. Что не мое, то не мое, но, если врач не знает, чем отличается абсцисса от абсцесса, он уже не врач, а коновал. Разумеется, я не рассчитывал на то, что сейчас как по волшебству откроется Сезам и в руки мне свалится готовое решение. Так бывает только в старых наивных фильмах: приходит жуть какой умный герой, с хрустом разгрызает проблему, попутно уворачиваясь от пуль негодяев, – и готово: заложники спасены, и планета не взорвется. Где уж тут. Я всего-навсего хотел получить лучшее представление о проблеме. Без сомнения, аналитики Нетленных Мощей уже выжали из исходной информации все, что могли, а мои ребята, прежде чем разбираться с чужими наработками, начнут с того же, с чего и я. Если уже не начали.

Короче говоря, я заказал картины распределения самоубийств – всех чохом и немотивированных отдельно – по следующему набору параметров:

1. Возраст.

2. Пол.

3. Образование.

4. Социальный статус.

5. Семейное положение.

6. Регион.

7. Индекс здоровья по последнему обследованию – отдельно по основным показателям.

Поразмыслив и пощипав себя за ухо (скверная привычка, никак не могу отделаться), я добавил еще несколько пунктов:

8. Дата события и время суток.

9. Способ ухода из жизни.

10. Предшествующие попытки самоубийства.

11. Наличие свидетелей.

12. Групповой/одиночный суицид.

Факты – упрямая вещь, но статистика гораздо сговорчивее, как сказал кто-то умный. Черта с два. Целый час я рылся в ворохе гистограмм, как скарабей в навозе, пытаясь слепить мало-мальски рациональный подход к проблеме, и не преуспел. Я и не слишком надеялся.

Мужчин-самоубийц оказалось несколько больше, чем женщин, но расхождение не было очень уж существенным; стариков – несколько меньше, чем людей молодого и среднего возраста. Впрочем, само по себе это еще ни о чем не говорило: стариков вообще меньше. Я вывел новые цифры – в процентах к представительности возрастных групп – и убедился, что был прав.

Ниже всего оказался детский процент. Вообще ни одного случая до шести лет и нормально низкий фоновый уровень – до 13. Но выше 13 лет кривая резко устремлялась вверх, делала перегиб где-то на 18 и достигала «полочки» примерно к 23–24 годам, практически не меняясь по средним и старшим возрастным группам. Возрастная кривая «нормальных» самоубийств была другая. Ну и что?

Здоровье. Естественно, прежде всего меня интересовало здоровье психическое. Оперируя выборкой, включающей в себя только тех, кто в последние годы проходил толковое психиатрическое обследование, я узнал, что процент умалишенных самоубийц за последний год действительно вырос. Пожалуй, это следовало запомнить – хотя подсчитанная неопределенность оценки почти в точности равнялась наблюдаемому росту. Все-таки выборка оказалась не слишком большой. Рассматривать статистику отдельно по шизофреникам, параноикам и еще бог знает по кому сейчас просто не имело смысла.

Притом сведись проблема исключительно к самоубийствам умалишенных – не стал бы Нетленные Мощи так трепыхаться.

Мои попытки уловить какую-то связь с образованием и семейным положением жертв также не дали результата. Почти то же самое, что и для фона. Распределение по времени суток оказалось в первом приближении равномерным. Сравнительные таблицы способов самоубийств выявили лишь одно – «экзотики» по аномальному суициду наблюдалось заметно больше. Например, в статистике суицидальных отравлений почти три процента пришлись на отравления серной кислотой и более семи процентов – этиленгликолем. Дешевые и легко доступные автомобильные жидкости, почему бы ими не воспользоваться, если в домашней аптечке нет барбитуратов…

Опять же: ну и что? Кроме вывода о том, что несчастные жертвы, по-видимому, были одержимы манией покончить счеты с жизнью как можно скорее. Так это и без того интуитивно понятно.

Групповых актов выявилось не больше, чем в фоне, преобладали одиночки. Для 18,7 процента самоубийц попытка лишить себя жизни была не первой, в том числе для 2,9 % – третьей или более. В 55,1 % случаев для повторной попытки был применен тот же способ, в 20,4 % – сходный по типу. Как раз это было понятно: мне приходилось слышать о том, что потенциальные самоубийцы частенько «зацикливаются» на каком-либо одном способе лишить себя жизни. Заодно подумалось о том, что в число выбравших сходный, но не тот же способ естественно включить приятеля Ольги, как его… Андрей, кажется. Не все ли равно, обо что разбиться: о дерево или об асфальтовую дорожку у больничного корпуса?..

Даст мне это что-нибудь? Нет, конечно.

Беглая пробежка по социальным группам показала, что готовым решением не пахнет и здесь. Везде наблюдался более-менее пропорциональный рост, а отлавливать эффекты второго порядка я не собирался. Бросалось в глаза только одно: большее, чем в других социальных слоях, увеличение частоты самоубийств в тюрьмах и исправительно-трудовых учреждениях. Здесь я на всякий случай поставил мысленную «птичку», хотя без дополнительной информации ни в чем не был уверен. Все-таки любая пенитенциарная система далеко не рай для оказавшихся внутри ее людей, там и нормальный уровень самоубийств отнюдь не низок. Причем в лагерном мире не так-то просто вычленить из общей массы чисто немотивированные самоубийства – где-где, а там мотивов хватает.

Свидетели происшествия наличествовали примерно в каждом десятом случае. Гм… Не понимаю, для чего я вообще ввел этот пункт. Работа со свидетелями к математической статистике никакого отношения не имеет, и пусть ею занимаются те, кому положено этим заниматься.