Читать книгу - "Боевая машина любви - Александр Зорич"

«Когда ты был мальчиком, я был младенцем, а гнорром был славной памяти Карувв, которого я некогда проткнул, как жирный окорок. Ну, будем считать, что я тут Гнорр Вечнозеленый», – подумал Лагха и это вернуло его в доброе расположение духа.

– Удачи и тебе.

4

Первые полчаса пили вино и болтали о пустяках.

Воодушевленно полыхали дрова в камине, за окнами выл ветер, рафинированное масло в светильниках почти не давало копоти. Все вели себя так, будто и не было сегодняшнего резкого разговора в Совете Шестидесяти.

– …Так мы на них и напоролись, – посмеиваясь, рассказывала Зверда. – Все трое – навеселе, оружие – на съехавших в задницу перевязях. Вдруг вылетает из темноты копье, бьет Шошу прямо в зерцало, валит на землю… Пока мы с Аллертом за мечами лезли – кругом уже смеги! Вот тут нас только бич-самодав и смог выручить, без него может и всех перебили бы. Потому что один смег как заверещит: «Железная змейка, варанцы, Свод, ноги-ноги!»

Зверда залилась смехом. Лагха тоже от души посмеялся, ему было не жалко.

Шоша поглядывал на варанского красавчика со смесью уважения и ревности. Уж больно обходителен, зараза! А взгляд – как у ледовоокого. Родственная душа, гамэри-кан аруптах…

– Да, был у нас один такой бич когда-то, – закивал головой Лагха. – Удивительно, как смегам в память врезался!

– Один? Да как бы не так! – неожиданно брякнул Шоша.

– Ну может два. Один – у Опоры Единства, а другим я жену воспитываю, – отшутился Лагха.

Аютское действовало на барона Шошу со сногсшибательной скоростью.

Причем, учитывая особенности его расы, дивный напиток из соседней страны отнюдь не вызывал в нем неудержимого любовного желания. Скорее уж просто бил по голове, как кувалда. Зверда чувствовала то же самое, но эффект был многократно ослаблен заблаговременно принятым под предлогом переодевания напитком из цинорских водорослей, настоянных на ее собственной крови.

Проверенное средство. Шоше она о настое не напомнила, поскольку не сомневалась, что гнорр станет сговорчивей, оставшись с ней наедине. А самоуверенный барон, отродясь не пробовавший аютского, был уверен, что сможет перепить весь Свод Равновесия.

– Без змееживого бича воину никак нельзя, – серьезно сказал Шоша. – Если б не он – ваши галеры нас арестовали бы средь бурного моря. И сидели бы мы сейчас не с вами в теплой гостинице, а в гнилом бараке на Вересковом мысу.

Это было правдой. Посольства в Варане, да еще зимой – редкость. В Варане не любят чужих дипломатов, справедливо полагая в них шпионов и провокаторов.

Головокружительные интриги плетутся в Орине, «дипломатической столице» Сармонтазары. Неисчислимые делегации и постоянные представительства реально (или номинально) независимых провинций двух империй, вольных городов, Варана и Северной Лезы тратят в Орине казенные денежки, решают десятки старых и создают сотни новых проблем, весьма далеких от судьбоносных решений войны и мира.

А войны со времен Эгина Мирного принято начинать внезапным, вероломным ударом, оканчивать же – на бранном поле по колено в крови. Так живут две громадных империи, так решают дела их далекие провинции, имеющие подчас больше свободы действий, чем правители в метрополии.

В Варане иначе. Великое Княжество неохотно впускает к себе даже иноземных торговых представителей. А официальные делегации, как правило, имеют все шансы прождать у Грютских Столпов или в Башне Отчуждения на Вересковом мысу месяца полтора. А потом воротиться домой не солоно хлебавши.

Для Варана, худо-бедно проводившего политику самоизоляции, в подобной практике был свой смысл. Еще Инн окс Лагин подметил, что почти каждое посольство, прибывшее в Варан, означает крупную резню. Будет ли резня называться «войной», «усмирением бунтовщиков», «водворением справедливости» или «возмездием» – не важно. Важно, что резня будет.

– Это верно, – с легкостью согласился Лагха, собственноручно пополняя кубки. – Но, как я понял из разговора с капитаном-растяпой, было еще кое-что, без чего вам никогда не прорваться в пиннаринский порт.

Зверда была готова к намеку на помощь рыбьей орды. Ответ у нее был заготовлен заранее. Но для начала следовало испробовать более простой вариант, а именно: проигнорировать вопрос.

– Он еще жив? – Зверда умело изобразила тревогу за судьбу «капитана-растяпы». – Я вас очень прошу, не наказывайте его строго. Он вовсе не виноват. На нашей стороне были ветер и бич-самодав.

– Жив-жив, какой мне прок от его смерти? У него хороший послужной список, отдохнет немного – и снова вернется в строй…

Это было правдой. После молниеносного допроса в Своде, который проводился Лагхой лично, капитана посадили под домашний арест.

Арест, впрочем, не спасет ему жизнь. Пройдет не так много времени, и один из лучших капитанов Флота Охраны Побережья будет погребен под руинами собственного дома во время землетрясения. Однако об этом не догадывался даже Лагха.

– …Вы мне не ответили. Поставлю вопрос прямо: какой магией вы смогли призвать к себе на помощь морских существ в таком количестве?

– Это не магия. Вы сами это знаете лучше меня, – твердо ответила баронесса. – Я не знаю как случилось то, что случилось. Я знаю лишь, что такие вещи нет-нет да и происходят в море: рыбы избирают короля. На этот раз королем избрали наш корабль. Я слышала о подобных чудесах от своего деда, благородного барона Санкута велиа Маш-Магарт.

Лагха видел, что баронесса не лжет. Или, по крайней мере, не лжет в том смысле, что магия тех форм, о которых ведомо в Своде, в повелевании рыбами замешана не была. В противном случае, сверхчуткий Зрак Истины в его кабинете не преминул бы поведать об этом еще утром.

Выводов можно было сделать два, весьма противоречивых.

Либо бароны Маш-Магарт владеют некими сверхъестественными искусствами, о которых не знали даже Звезднорожденные, а это практически невозможно. И, главное, весьма оскорбительно для Свода, магические техники которого основаны на заветах Шета окс Лагина, Элиена и Октанга Урайна, чьи тексты имеют статус абсолютно неоспоримых.

Либо бароны Маш-Магарт владеют некими «естественными» (без «сверх-«) искусствами, то есть не магией-наукой, а магией-природой. Но какова же тогда природа самих баронов?

– Положим. То есть вы утверждаете, что бароны Маш-Магарт магией не владеют. Хотя у них и есть один завалящий змееживой бич, сложное в обращении и крайне дорогое магическое оружие. Но забудем о нем. А как же бароны Гинсавер, о которых вы рассказали сегодня столько кровавых ужасов? Как быть с ними? Вы уверяли Совет Шестидесяти, что барон Вэль-Вира велиа Гинсавер – оборотень. Помимо прочего, он обращается в сергамену. Я уже не говорю о том, что сведения о сергамене – фальшивка, состряпанная когда-то Опорой Безгласых Тварей…

Расчет был верным. Барон Шоша так рассердился, что неловко подался вперед всем телом и залил вином свой парадный бархатный жакет.