Читать книгу - "Разбуженные боги - Александр Логачев"

Айн крепко схватил Артема, уже шагнувшего было к воде, за плечо:

– Смотри, господин!

Артем обернулся. Вдали, где лес вместе с береговой кромкой выгибался, образуя мыс, показались фигуры, растянувшиеся цепочкой. В руках бегущих людей поблескивал металл.

– По наши души, – пробормотал Артем.

Нет ли там Такамори? Если он там, то видит их сейчас, должен видеть. А раз так, то старик немедленно свернет к морю и тоже бросится в волны. Поэтому нечего тянуть, нет никакого смысла дожидаться дополнительных приключений на свою голову.

Артем стянул с себя кимоно, обмотал им бамбуковый пенал, чтобы хоть как-то сохранить грамоты от морской воды, запихнул это дело за пояс и сделал несколько шагов вперед. Айн следовал за ним. Пенные валы набрасывались на берег, стремясь протянуться по песку как можно дальше, а потом с могучим недовольным шипением разъяренных хищных кошек откатывались назад, уступая дорогу новым волнам. Артем остановился там, куда они уже доставали, обволакивая ноги почти по колени. По колени-то по колени, а все равно его довольно чувствительно пошатывало, когда волна налетала и когда отползала назад.

– Готовься! – крикнул Артем, подняв руку. – Бежать придется очень быстро!

Причем по мокрому песку, по которому не слишком разбежишься. А посему важнее важного было очень точно поймать паузу между подходящими волнами. Тут уж никакие теоретические знания не помогут, полагаться можно только на опыт и интуицию. Артем пристально вглядывался в волны и даже не пытался взглянуть в ту сторону, откуда к ним бежали вооруженные люди. Сейчас самое важно на свете – волны. Вход в море. Войти в штормовое море так же трудно, как в Кремль, но зато прошел кордоны – и тебе сразу станет много легче.

Так, так… Длинная, длинная, короткая… Длинная… Еще немного, и он почувствует это море. Очень длинная, значит, следующая будет короче.

Артем рявкнул:

– Ходу! – и рванул со всей дури.

Айн несся рядом, кося взглядом на господина и явно полностью доверившись ему по части купаний в шторм, каковых у него при всем богатстве дикарского жизненного опыта, судя по всему, не имелось.

Опыт вновь должен был помочь Артему, чтобы не пропустить момент, когда надо бросаться в волну. Если его четко не поймаешь, то волна может приложить так, что мама не горюй. Не убьет, конечно, но завертит, как в барабане стиральной машины, а потом еще и вышвырнет назад, будто выплюнет.

Артем не стал орать «Прыжок!», он просто прыгнул. Вода плитой упала на него сверху, прибила к дну, тут же подбросила и поволокла к берегу, пытаясь перевернуть и закружить. Артем мощными резкими гребками толкал себя вперед, чтобы отплыть как можно дальше от берега. Он ушел вниз еще глубже и проплыл сколько смог в чуть зеленоватом мраке. Воздух стал заканчиваться, и ему пришлось вынырнуть. Даже не увидев, а почувствовав, что у него есть мгновение, он вдохнул как можно глубже и ушел вниз, может, даже на какие-то полсекунды раньше, чем следовало. Но первые мгновения всегда несколько нервозны даже для бывалого человека.

Вновь выскочив на воздух и оказавшись в той самой ложбине между водными горбами, о которой он давеча толковал айну, Артем успел не только вдохнуть, но и сориентироваться. Как это часто случается в штормовом море, его уже развернуло. В последнюю минуту он, оказывается, плыл вдоль берега, что никуда не годилось. Но главное, что он все-таки, по самым скромным подсчетам, отплыл метров на пятнадцать от полосы прибоя. Теперь уж его точно не потащит назад. Уйдя под воду, Артем пропустил над головой очередную волну, снова вынырнул в ложбине между горбами и понял – теперь все, порядок. Он поймал ритм, теперь надо было как следует работать руками, ногами и туловищем, при каждом выходе из воды смотреть, где находится джонка, и делать поправку на снос.

Артем даже не пытался увидеть айна. Во-первых, все равно ни черта не разглядишь в этом аду. Во-вторых, что с того, если и разглядишь? Ну, увидишь, что он, скажем, бултыхается в полосе прибоя, не в силах войти в море, и что? Тут уж ничем не поможешь, тут только сам…

Артем вдруг как бы увидел себя со стороны: сверху – маленькая головка, едва заметная точка, разглядеть которую можно только в том случае, если знаешь, что она там есть. Вокруг серо-стальное буйство, озаряемое всполохами небесной сварки. И эта точка среди волн выглядит совершенно беспомощной и обреченной.

Каждый раз, когда он глубоким глотком закачивал в легкие новую порцию воздуха, а затем из грохота и беснования вновь уходил в подводную тишину и мрак, чтобы затем снова выскочить на поверхность, его пронзало мистическое ощущение – а в том ли мире он сейчас всплывает? Не окажется ли он вдруг посреди совсем чужого океана, где впереди нет никакого корабля, а позади – никакого берега.

Впрочем, эти мысли, подернутые дымкой легкого безумия, не мешали акробату справляться с главной задачей. Неизвестно, каким там стилем плыл дикарь, если вообще плыл. Артем же использовал «дельфин», самый надежный вариант при такой ситуации. Понятно, что «дельфин» – самый энергозатратный стиль, ну так и плыть ему, слава богам, не через весь океан.

Как всегда бывает в подобных случаях, в один момент Артему вдруг стало казаться, что расстояние до джонки не сокращается. Ты вроде уже долго плывешь, а борт корабля все там же, где и прежде. И в голову начинают закрадываться вовсе уж нехорошие предположения – ты, мол, одолеваешь десять метров, а сносит тебя при этом на все двенадцать, значит, расстояние до корабля увеличивается. Силы, быстро уходящей из рук и ног, не хватит, чтобы подналечь и быть в выигрыше у моря, пускай и в небольшом. Если бы Артем не был готов к подобным подлым мыслишкам, то мог бы и запаниковать, а паника на водах – верный путь к погибели. Но он был готов. А тут еще ему удалось разглядеть над кормовым бортом лоб, бритый на самурайский манер, а под ним – круглую физиономию, украшенную обвислыми усами. Садато!

Теперь Артему стало окончательно ясно, что посольские работники добрались-таки до корабля. Кроме того, он понял, что все-таки приближается к джонке, раз уже смог рассмотреть чью-то физиономию. Кстати, было бы неплохо, если бы кто-то додумался бросить ему канат. Должны додуматься… Ага, точно!

Уцепиться за брошенный канат Артему удалось лишь с пятой попытки. Ну а дальше было совсем просто. Знай себе перебирай руками, а для воздушного акробата это занятие столь же легкое, как для сверчка карабканье по травинке.

Когда до верхушки борта оставалось всего ничего, волна, видимо, отличавшаяся особенно злобным характером, подбросила его и могучим пинком под зад зашвырнула на палубу. Он об кого-то ударился и этого кого-то сбил. Аквапарк, бляха-муха! Супергорки, мать их! С шумом окатив палубу, волна схлынула с нее, попыталась было утащить обратно в море и человека, но это уж, знаете ли, хренушки вам, не для того мы столько бились да погибали!

Отплевываясь соленой водой, Артем сидел на палубе и переводил дух. Хотя скорее даже не сидел, а елозил по ней в такт раскачивающемуся на волнах кораблю.