Читать книгу - "Алмазное сердце - Ирина Шевченко"

— Как устроились? — поинтересовался я.

— Спасибо, хорошо.

— Как прошла первая ночь на новом месте? Никто не беспокоил?

— Нет, но… Нет, все хорошо.

Не знаю, что она хотела сказать этим сорвавшимся «но», но ведь ничего не сказала, поэтому я не стал заострять на этом внимания.

Пока Унго заваривал нам чай, я перебросился с девушкой парой фраз, узнал, что она хочет подыскать работу по специальности, мысленно ужаснулся, но посоветовал обратиться в местное благотворительное сообщество. Возможно, кому-то нужен домашний лекарь.

— Или в лечебницу, — добавил я, подумав. — От услуг дипломированной магессы здешние целители не откажутся.

— Конечно-конечно, — закивала Сана и отчего-то поспешила перевести разговор на другие темы.

Таковых отыскалось немного, а значит, не было смысла затягивать визит вежливости. Я лишь дождался, чтобы девушка отлучилась из гостиной, отодвинул из угла кадку с лимонным деревцем, подцепил отходящую от паркета дощечку и сунул сверток с бумагами в когда-то случайно обнаруженный тайник. Бывший арендатор дома прятал там спиртное от строгой супруги: по запаху из плохо заткнутой забытой бутылки я и отыскал схрон, который довелось использовать только теперь.

Думаю, дэйни Милисента не будет возражать, если на днях я навещу ее еще раз, чтобы проститься перед тем, как навсегда покинуть этот город.

Отъезд из Велсинга я считал делом решенным, независимо от того, чем закончится поездка к ювелиру. Тут меня ничто не задерживало, разве что мастер Гоше скажет, что уже успел перепродать камень какому-нибудь местному аристократу. Но я надеялся, что алмаз еще не сменил хозяина.

Поместье Гоше раскинулось на живописнейших зеленых холмах милях в двадцати от города. О том, что холмы живописнейшие и так и просятся на холст, я узнал от долговязого веснушчатого парня с мольбертом, которого мы подобрали на подъезде к усадьбе. Он оказался племянником хозяина и пообещал показать дорогу, но, кажется, специально объяснил кучеру окольный путь, чтобы как можно дольше разглагольствовать о местных красотах. Настроения мне это не испортило. Я от души похвалил и художества природы, и работы конопатого рисовальщика (жуткая мазня, но наляпано с душой) и даже согласился взглянуть на другие картины, как только улажу дела с его почтенным дядюшкой. Когда подъехали к усадьбе, вдохновленный моим обещанием юноша самолично извлек родственника из недр дома и выволок на крыльцо.

Ювелир, пожилой сухопарый мужчина, скользнул по мне равнодушным взглядом, нацепил на длинный веснушчатый, как и у племянника, нос очки и поднес к глазам визитку.

— Чем могу служить, дэй Селан?

— У меня к вам деликатное дело, мастер Гоше. Мне стало известно, что недавно вы приобрели алмаз, ограненный в форме сердца. Возможно, история этого камня вам не известна, но…

— Бриллиант в форме сердца, — скрипучим голосом отчеканил ювелир. — Чистый камень, без дефектов. Продан!

— Как? — Я был готов к этому, но все же надеялся на лучшее.

— Колье. Оправа из белого золота, три ряда камней, бриллианты и сапфиры.

— Кто покупатель? — Я схватил человека за руку, но тут же отпустил, наткнувшись на недовольный взгляд.

— Маркиз Ликон.

— Где я могу его найти?

— В дворянских списках, — отрезал мастер, развернулся на каблуках и, не прощаясь, пошел к ведущей в дом двери.

В город мы вернулись уже затемно. После очередной неудачи мне хотелось одного — скорее добраться до постели. Унго пошел, чтобы заказать поздний ужин, а я поднялся в номер, взял у сопровождавшего меня лакея канделябр с зажженными свечами, отворил дверь и ужаснулся открывшейся с порога картине.

— Хозяина сюда! Немедля!

В комнате все было перевернуто вверх дном. Явившийся управляющий ничего не смог объяснить по этому поводу и послал за стражей, а мне предложил составить опись украденного. Очевидно, подобное в этом приличном на первый взгляд заведении случалось не раз и как себя вести, служащие знали.

Может, я и забыл о чем-то, но вроде бы ничего из вещей не пропало. А вот непоправимо испорчено было многое. У всех камзолов, плаща и куртки вспороли подкладку. Изрезали две пары сапог. Кожаный саквояж чуть ли не на ленты покромсали. Поймал бы вредителя, тоже на лоскутки порвал бы! Но, как ни странно, я не чувствовал в комнате посторонних запахов. Только свой, Унго и свежий — пришедших на мой зов людей. Даже горничная в наше отсутствие, похоже, не заходила. Ничего не оставалось, как дожидаться прихода блюстителей порядка и надеяться, что они внесут в это дело ясность.

Но вместо городских стражников явились гвардейцы и укутанный в коричневую мантию маг-дознаватель. Приглядевшись, я узнал дэя Алессандро.

— Здравствуйте, дэй Селан, — приветствовал он меня сухо. — Вам придется пройти с нами.

— Это арест? — заподозрил я по его тону и на всякий случай убрал за спину руки. — На каком основании? Решили обвинить меня в порче моего же имущества?

— На дэя Роджера напали минувшей ночью. И мне кажется, вы к этому причастны.

— Минувшей ночью, дражайший, я был здесь, и тому есть свидетели.

— Я имею в виду причастность иного рода, — произнес маг вкрадчиво. — Дэй Лен-Леррон очень плох, рядом с ним неотлучно находится целитель, но мой добрый друг пару раз приходил в сознание, чтобы сказать несколько слов. Знаете, что это были за слова? «Виктория», «бумаги», «оборотень».

Да пусть теперь что угодно говорит!

— Может, он хотел рассказать, — начал я тихо, чтобы гвардейцы не услышали, — как нанял некоего оборотня, чтобы забрать кое-какие бумаги у женщины по имени Виктория? Я могу повторить эту историю перед судьей, если хотите.

— Будете заявлять об ограблении? — спросил толстяк, поразмыслив над моим предложением.

— Нет.

Все равно ничего не пропало.

Но налет на номер в свете известия о нападении на Лен-Леррона уже не выглядел выходкой умалишенного. Кто-то что-то искал. И я догадывался что.

Меня отследили от Лазоревой Бухты, узнали о моей встрече с баронетом. Почему наведались сначала к нему, а не ко мне? Верно, сочли меня лишь наемником на службе у знатного дэя, а к нему, как к заказчику, пришли за украденными документами. Но каким образом меня связали с бумагами Виктории?

— Сана! — Хоть я и был сейчас в человеческом облике, явственно ощутил, как шерсть вдоль хребта встала дыбом от нехорошего предчувствия.

— Что вы сказали? — переспросил дэй дознаватель.

— Чтобы вы проваливали из моего номера, если не можете предъявить вразумительных обвинений! — рявкнул я.

Посох Создателя, как же это все не вовремя! Мне нужно искать камень, а я отвлекаюсь не пойми на что! Но, похоже, я втянул бедную лекарку в историю куда более неприятную, чем казалось на первый взгляд.