Читать книгу - "Сталкеры поневоле. Мышеловка - Виктор Глумов"

Первое, что увидел Игарт, разлепив веки, – плакат на полстены, где напрягал мускулы длинноволосый атлет с чувственным ртом. События вчерашнего дня кадрами пронеслись перед глазами: черные, Януш, вспышка, кротоподобный Коротков, бармен-трансвестит.

Весело тут, ничего не скажешь!

Януш дрых в позе эмбриона, откатившись на край кровати. За окном была обычная серость. По небу, видоизменяясь, текли облака. Стая ворон летела на юг. Редкие капли разбивались о лужи, вспухали пузырями.

Игарт потянулся, подошел к окну, уперся руками в подоконник. Возле колодца бармен в пышной юбке с заляпанным подолом набирала воду в огромное эмалированное ведро. Пискнул журавль, хлюпнула вода, натужно заскрипела ручка.

И вдруг взвыла сирена. Тотчас из домов начали выскакивать македонцы – кто с АК, кто с дробовиком. Лохматый парнишка выкатил тачку с отбойником и нацелил его на ворота.

– Черные! – волной прокатилось над поселком.

Януш вскочил с кровати, проморгался и схватил рюкзак, заозирался. Игарт провел ладонями по лицу, глянул на контейнер с серебряной мантией. Когда будет обыск, можно его применить и спастись. Правда, выжить должен кто-то один, и по справедливости это должен быть избранный. Как же не хотелось кормить муравьев своими кишками!

Ненадолго воцарилось затишье перед бурей. Македонцы заняли боевые посты, но никто их пока атаковать не собирался. Стрекотал ветряк, сквозняк скрипел дверными петлями. Прямо напротив окна на поленьях сидел Коротков, крутил в руках нож. Автомат лежал на его коленях. Наконец грянул гром – черные постучали в ворота. Защитники поселка сразу расслабились, высунулись из укрытий – обрадовались. Раз черные постучали, значит, пришли поговорить и смертоубийство отменяется.

Натужно заскрипели петли, и трое черных прошествовали на площадь, остановились возле колодца.

– Доложили, что у вас скрываются два новичка. Нам очень нужно с ними побеседовать, – говоривший в упор посмотрел на Короткова, тот едва заметно кивнул на бар.

– Сдал нас, мышь жирная, – прошептал Януш, оттесняя Игарта к стене.

– Вижу. Сваливаем, – Игарт протянул ему контейнер с артефактом. – На шапку-невидимку, тебе нужнее, а мне скрывать нечего.

Януш кивнул, повертел контейнер и бросился к двери, потом сдал назад, метнулся к кровати.

– Мне тоже нечего. Говорил же – я не он!

На улице возмущалась бармен:

– Кто вам рассказал? Вот этот толстый коротышка? Так врун он! Сказочник, свистун поганый! Вчера мальчика ему не дала склеить, вот он и обозлился. Да что ты зенки таращишь?! У-у-у, рожа бесстыжая!

Пока она возмущалась, Игарт принялся застилать кровать, приговаривая:

– Пусть думают, что мы уже ушли. Все клади в рюкзак, даже мелочей не забывай.

Игарт заметался по комнате, пытаясь вспомнить, что куда положил. Но они вчера так устали, что рюкзак даже не открывали.

Когда тихонько, на цыпочках сбегали по лестнице, Януш вернул контейнер.

– Попробуем заныкаться куда-нибудь.

Влетели в кухню, где на печи паровала огромная кастрюля и посвистывал закопченный чайник. Прятаться было некуда: трехногий стол да небольшой шкаф с тарелками, вилками и прочим.

Игарт осторожно выглянул в зал: никого, посетители на улице, но и тут все на виду, под столом не спрячешься. За стойкой тоже тесно, коробки и ящики слишком маленькие. Пока он размышлял, что же делать, в помещение ворвалась перепуганная бармен с двумя ПМ и финкой. У лестницы, резко повернув, налетела на Януша:

– Ой, вот вы где, – она раздала оружие и принялась толкать гостей в кухню. – Идем скорее! Сейчас будет обыск, а тут есть погреб. От него – подземный ход. Норушник его вырыл, я заделывать не стала, думала, вдруг пригодится.

Присев, она поддела красными ногтями деревянную откидную дверцу – пахнуло картошкой и сыростью.

– Скорее туда! Ну же! Мы своих не бросаем.

Первым прыгнул Игарт и, пока светло, огляделся: кривые земляные стены, на той, что напротив, – медвежья шкура. У стен – ящики с картошкой, морковью, сушеными грибами. Игарт отодвинул шкуру. Как он и предполагал, она скрывала узкий лаз. Януш спрыгнул, бармен закрыла люк, и помещение погрузилось в темноту. Игарт подтянулся и протиснулся в нору.

– Не видно, блин, ни черта! – возмутился Януш, включил КПК и посветил себе экраном.

Бежать приходилось в темноте и на четвереньках. Руки, испачканные грязью, замерзли, кожа на коленях стесалась. Что происходило наверху, оставалось только догадываться.

Вот черные врываются в бар, мечутся, взбегают на второй этаж, бармен открывает номер, где жили интересующие их объекты, пожимает плечами и вертит головой. А вот что дальше, Игарт представлять не хотел. Черным ничего не стоит разделаться с людьми, покрывающими беглецов. Если они найдут ход в подвал, то так и сделают. Если не найдут, скорее всего, просто уйдут, им пока не выгодно настраивать против себя обитателей Зоны – их, мягко говоря, недолюбливают, а так вообще могут объединиться и задавить массой.

Ползли, пока Игарт не ткнулся лицом в траву, маскирующую выход. Сдал немного назад, уперся в пробку из травы и мха и вытолкал ее. Свет резанул по глазам, он прищурился, выглянул из лаза, спрятанного под корнями огромной сосны. Впереди – еще два ствола, за которыми угадываются забор и дозорная вышка, а также фигуры в черных комбинезонах.

Пригибаясь, Игарт вылез, спрятался за ствол и прошептал:

– Закрой выход.

Когда Януш замаскировал лаз, короткими перебежками ломанулись в глубь леса. Вспомнив об аномалиях, Игарт замедлился и принялся бросать перед собой гайки.

До слуха донеслось автоматное соло. Ему отрывисто ответил бас дробовика – одного, а затем второго. Подключились пистолеты, и голоса оружия слились в хор, где изредка выделялось лишь буханье гранат.

Песня смерти. Каждый звук – порванная струна чьей-то жизни. Игарт поймал себя на мысли, что ему безумно жаль бармена-трансвестита.

– Пойдем отсюда, – прошептал Януш, но Игарт поднял руку:

– Стой. Македонск – целая область, и они своих не бросают. Думаешь, простят черным гибель целой деревни? Сомневаюсь.

– К чему ты клонишь?