Читать книгу - "Охотники-2. Книга 2. Авантюристы - Лариса Бортникова"

Осторожно осмотревшись и сообразив, что немедленно сбежать не выйдет, Даша направилась сперва в гардеробную, а затем и в буфетную вслед за Сусанной, скинув наконец-то ненавистный полушубок с платком, но наотрез отказавшись переобуться. Про себя Даша решила, что с предметов нужно глаз не спускать, быть внимательной, но выглядеть уставшей, сонной и безобидной, чтобы расположить к себе хозяйку и, может быть, даже выведать про черный ход. А какие могут возникнуть сложности с тем, чтобы выглядеть уставшей, сонной, голодной, напуганной, если это рядом с истиной!

* * *

— Какой интересный господин, этот Массино! А давно ли вы с ним знакомы? А здесь проживаете давно? Отличное жилье! Странно, что обошлись без подселенцев… А черный ход здесь имеется? — вопросов в лоб Даша старалась не задавать, ходила вокруг да около, но за целых пять минут ничего добиться так и не смогла.

— Давно, давно… Знаю давно, проживайю давно. Пэйте ваш чай! Кашу катэгорически не хотитэ? — Сусанна постукивала ложечкой о край бокала и думала о чем-то своем. — Платьэ не туго в груди? Ну и славно! Другого, увы, не нашлось.

— Благодарю, я не голодна, — Даша подумала, что в пшенку та же Сусанна запросто могла положить снотворного, а то и чего похуже, зато чай Даша сама себе наливала и заваривала тоже сама, и со вздохом от каши отказалась. Девушка то и дело косилась на свое отражение в стеклянной двери буфетной и никак не могла определиться, похожа ли она в этом платье на Филиппка, которого для потехи нарядили в кружева, или на сенную девку, стащившую у сумасшедшего барина исподнюю рубашку и нацепившую ее поверх сарафана.

— Мммм… Дарья Дмитриевна, да вы просто вдвое похорошели. Фасон чрезвычайно вам к лицу, — прилизанная шевелюра «Массино» появилась в буфетном окошке. — Где же наш вермут, Сусаннушка?

«Массино» укоризненно глядел на госпожу Борщ, которая, словно по мановению волшебной палочки, снова преобразилась в «левретку» и зашелестела ресницами с усердием листающего молитвослов дьячка.

— Нэсу — нэсу, еще полсэкунды, — Сусанна повернулась к Даше, подмигнула ей и продолжила громко, так, чтобы в коридоре и, может даже, гостиной было слышно: — Ах! Мужчины, дорогая моя, — как хлопушки с конфэтти. Пять минут фэйерверка и праздника, а потом один бэспорядок да мигрэни! Я вам это как жэнщина с большим опытом говорю… Но Сидней Массино! Он такая дуся!

— Я каску-то псенну малехо снизу подпалил! Лугаца будес? Бить будес?

Из кухни выскочил мальчишка, прислонив к пузу закоптевшую кастрюльку, от которой явственно пахло пшенкой. Пусть чуть подгорелой, но все же настоящей пшенной кашей, заправленной не рапсовым, а самым взаправдашним сливочным маслом. У Даши перехватило дыхание. Сладкий аромат пшенки дразнил, сводил с ума и заставлял желудок предательски урчать. Урчание живота, звяканье ложечки о край стакана, болтовня Сусанны и неразборчивый гул мужских голосов в гостиной — все это вдруг накрыло Дашу с головой, как ватное одеяло, она почувствовала слабость, уцепилась за край буфета и начала потихонечку сползать на пол.

— Ай. Ой. Сусанка. Балысня-то помилает! Ой, господа-товалисци цпионы, бегите сколее сюды!

Даша попыталась было удержаться на ногах, улыбнулась и потеряла сознание.

* * *

Остро воняло нашатырем. С полсекунды Даша пыталась сообразить, где она, и почему вокруг чужие люди — какая-то женщина с пером в голове, старик с волчьим взглядом, беззубый и не очень чистый ребенок. Помятая, серая от усталости и недосыпа физиономия Артура Уинсли показалась ей почти родной. Даша даже попробовала дотянуться до его тонкого с крошечной, совсем не британской горбинкой носа, чтобы убедиться, что он — не призрак. А еще Даша внезапно поняла, что Артур ни при чем и действительно желает ей добра. Что он тоже смертельно вымотан, замерз, голоден и все это время терпел ее капризы. Другой на его месте давно бы уже от нее избавился и был бы прав. Забрал бы фигурки, а там передал бы их раз-другой «своим» людям, да хоть тому же «Массино», и вернул бы к себе уже «чистенькими». Даша обрадовалась, сообразив, что майору никто не мог помешать поступить именно таким образом, и что подозревать майора с ее стороны было просто непорядочно. Впрочем, она тут же решила, что ее подозрительность оправдана, и решила себя за это не корить.

— Даша! — Артур маячил где-то далеко под потолком, размытый, словно брошенная на веранде под дождем акварель. — Даша! Очнитесь!

— Дарья Дмитриевна! Голубушка! Коньячок-с… Отведайте, — «человек-волк» притворился сладкоголосой овечкой, но вот ему Дашу было не обмануть. Он-то уж точно был «при чем».

«Человек-волк» меж тем продолжал улыбаться и размахивать сияющей, словно полярная звезда, рюмкой с янтарного цвета жидкостью внутри. Рюмка то увеличивалась в размерах, то, наоборот, сужалась в полыхающую точку, потом начинала изменять форму, превращаясь то в рождественский огонек, то в стеклянный со снежинками внутри шар, то в золотую елочную пику. «А ведь и вправду, Рождество-то совсем скоро», — невпопад вспомнила Даша.

— Я ни разу коньяк не пробовала…

— А и не надо пробовать. Вы одним махом. Как это у русских говорят — первая рюмка колом, вторая — соколом, а после третьей мелкими пташечками… Хлоп. Ну? Ну не капризничайте, барышня. Дарья Дмитриевна, вам необходимо меня послушаться и выпить! Дарьюшка-голубушка, вы сейчас выпьете этот коньяк… — старик зачем-то быстро засунул левую ладонь за пазуху — девушке почудилось, что он словно бы почесался, и это выглядело так странно и так не соответствовало «марципановому» виду старика, что она и в самом деле изумилась. Но тут Массино расплылся в очаровательной, заботливейшей улыбке: — Пейте коньяк!

К нашатырной вони вдруг примешался тоненький, еле заметный запах нафталина. Даша сама не поняла, как «волк» превратился вдруг в милого человека, и более того, показался ей необыкновенно приятным, умным и добрым настолько, что еще чуть-чуть и она бы в него влюбилась. Даша кивнула, вытянула губы «трубочкой» и позволила влить себе в рот целых полрюмки терпкой горечи.

— Вот и хорошо, вот и умница. А теперь покушаем. Хорошо бы вам, конечно, корнбифа с кровью, но не те… не те времена. Давайте-ка, я помогу вам перебраться в спальню. Обопритесь.

— Ах! Да ничэго с ней такого смэртельного не случилось! Из-за обыкновэнного обморока столько шума! Как будто вы не знаэте, какие эти барышни притворы! — Сусанна как-то уж чересчур грубо втиснулась между Дашей и Райли и, прильнув к агенту всем телом, оттерла его от девушки.

Райли поморщился, но промолчал и позволил Сусанне снять с его пикейного жилета несуществующую пушинку.

— Я помогу, — майор Артур Уинсли ловко подсунул руку под Дашину спину. — Держитесь-ка за шею.

Даша покорно позволила майору перетащить ее на руках в отлично протопленную спальню, по-видимому, хозяйскую. Она даже не стала возражать, когда майор, усадив ее в подушки, взял из рук притопавшего следом мальчишки тарелку с пшенкой и принялся кормить с ложки. Хотя, конечно, мысли о том, что выглядит все это чрезвычайно глупо и пошло, пару раз возникли у нее в голове. Но хотелось есть, совершенно не хотелось шевелиться и думать, майор выглядел серьезным и не подтрунивал, а коньяк оказался неожиданно пьяным, и Дашу начало клонить в сон.