Читать книгу - "Именем Анны. Возврата не будет - Татьяна Губоний"

Номер встретил их атмосферой защищённости. Айа, похоже, это оценила – осмотрелась и даже принюхалась, обошла все углы и удовлетворенно присела к рабочему столу.

– А это что такое? – тут же спросила она, глядя на каракули из имён и стрелок в раскрытом блокноте. Наверняка заметила там своё имя.

– Попытка анализа. Поможешь? Что ты знаешь о чернокнижниках? Не в теории, а на практике, и желательно, с приложением к конкретной местности. Меня интересует Чёрный пруд.

– На Зинаиду, что ли, думаете, мастер?

Лент искренне удивился. Травница вообще не вписывалась в его представление о колдунах. Такая простая и в то же время царственная.

– Кстати о Зинаиде. Откуда она, не знаешь? Почему здесь? Слишком манерная для села.

Айа помолчала и взглянула на Лента с прищуром:

– Есть у меня предположения, но доказательств нет.

– У... Прям сразу «доказательств»? Ты, что же, обвинение формируешь?

Глаза Айгуль недобро блеснули. Лент хорошо помнил её предупреждение о том, что Зинаида не в ладах с законом, но если честно, блюсти мораль молодежи своим долгом не считал – ни новомодная манера беспорядочных связей, ни вызывающие привыкание вещества, в число которых вполне могли попасть некоторые травки, его не интересовали. Добровольно же. Его больше заботило соблюдение других законов, из разряда «не убий» и «не укради». Последний – с поправкой на особенности морали клана.

Айа, будучи зелёной ведьмой, должна была думать в похожем ключе. Так что же её беспокоит?

– Есть у меня нехорошие подозрения, мастер. Люди к ней ходят разные, и приезжают издалека, но… в основном девчонки молодые. Тяжёлыми приезжают.

Вот тут Лент и поперхнулся: – А уезжают?

В зелёном клане сводить счёты с жизнью, своей или чужой, было строжайше запрещено. И понятно, почему. С таким потенциалом, как у ведьмы, можно запросто «иссушить» каким-нибудь наговором любого человека. Были на памяти Лента умелицы, сознательно нарушившие запрет – он наказал. Сурово. Попадались и дурынды, просто переусердствовавшие. Эти каялись и отрабатывали вину перед семьей умершего. Отношение к жизни, безотносительно её качества – потому как нагадить могли ещё как, – в клане поддерживалось уважительное. К самому́ её таинству, с момента зачатия. Что говорить, ведьмы хорошо знали цену этому чуду – сами несли редко, – и никогда бы не взялись прерывать беременность, тем более что для этого у людей и своих докторов хватало… да и травниц, если он правильно понял Айу.

– В том-то и дело, мастер, нет у меня доказательств. Но если бы и были, я не из тех, кто берёт закон в свои руки. То есть наказывать никого не стану, но уважать или нет – это мой выбор. А насчёт того, городская ли она, думаю, городская. И образованная. Больше того, полагаю, она медик – как минимум, фитотерапевт. И прячется в глубинке не просто так – вероятно, наступила своими практиками кому-нибудь важному на больную мозоль. Из чёрных ли книг она черпает свои знания, тоже не знаю, я этих книг не читала. Но если вы подскажете парочку примеров для сравнения...

Да, парочка примеров пришлась бы кстати, тут Лент не мог не согласиться, кивнул и сразу отослал голосовое Любочке: «Когда ждёте Розу?»

Ответ пришёл почти мгновенно: «Через час». Он откинулся в кресле и закрыл глаза, тут же открыв в ответ на удивленный голос Айи:

– Балконная дверь открыта...

– Это Егор выходил, видно, плохо закрыл.

Лент понимал, что прозвучало это странно, и уже хотел поправиться, но ведьма кивнула. Кто знает, может, Егор к ней тоже через балкон ходит. Хотя какой у неё балкон в частном доме? Только веранда.

– Тебе на работу не нужно, Айа?

– Разберусь.

Тема их разговора исчерпалась. Лент знал, что молчание мешало им обоим. Как и бездействие. Но не бегать же просто так по делам, не заслуживающим первостепенного внимания – сначала нужно установить приоритеты. Бывали, конечно, в жизни Лента и такие дни, когда он мотался по Москве осенним листом на ветру, в надежде напасть на след. Не нападал. След обычно обнаруживался там, куда выводила Лента дедукция. А куда она выводит его сейчас? В тупик, вот куда она его выводит, точнее, заводит, и не в один.