Читать книгу - "Моя душа во власти тьмы - Оливия Росс Доу"

— Это река Лета, — послышался хорошо знакомый голос повелительницы.

— Зачем мы здесь?

Я сразу узнала несостоявшуюся невесту Аида.

— Лета — сестра Гипноса и Танатоса, с которыми, насколько я знаю, ты успела познакомиться. Она богиня Забвения. Стоит тебе испить воды из этого притока, как все воспоминания о подземном царстве исчезнут раз и навсегда. Затем я отправлю тебя в твой настоящий дом, где ты получишь шанс на новую жизнь…

Аэлла направилась к воде. Персефона внимательно провожала ее пристальным взглядом, периодически вращая кистью, словно накладывая заклятье…

Я с ужасом наблюдала за происходившим действом. Главное, я ничем не могла помочь бедняжке. Прислуге, даже при всем желании, олимпийскую богиню не одолеть.

Когда невеста повелителя испила из реки Забвения, ее глаза стали стеклянными, а лицо, словно кукольное, застыло, избавившись от былых эмоций. Я не могла точно знать, успела ли пожалеть о содеянном ее душа, но во взгляде осталась то ли легкая печаль, то ли облегчение. А может быть и то, и другое одновременно.

Затем богиня, взмахнув руками, открыла проход прямо в воздухе. Они вместе исчезли, а я так и осталась на берегу, в гордом одиночестве, пытаясь понять, что же здесь все-таки произошло…

***

Аид

Работа не шла. Я взял перерыв, мыслями вновь и вновь возвращаясь к разговору с Аэллой. Убеждал себя, что поступил правильно. Она ждала от меня куда большего, чем я был в силах дать. Любовь, чувства, взаимность… разве это слова для повелителя мертвых? Тьма, страх и ужас, вот мои вечные спутники. Так было, есть и останется навечно. Я уставился взглядом в пустоту, ведя бесполезный внутренний монолог, который лишь делал мне только хуже.

— Ваше Темнейшество! — в кабинет завалилась Мелиноя, вся запыхавшаяся и испуганная.

— Выглядишь так, будто не ты пугать смертных ходила, а они тебя своим бытом и скукой ужаснули…

— Я видела Аэллу! С Персефоной… Простите, я должна была ее остановить. Но как? Каспера в нее пустить? Изведет же потом…

У служанки полились слезы, состояние, казалось, граничит с истерикой. Ее всю трясло, а слова с трудом можно было разобрать. Но только не мне.

— Что с Аэллой?!

— Простите меня… простите…

Я подскочил к ней и схватил за плечи.

— Говори же!

— Она выпила из реки Забвения. А затем богиня вернула ее в мир живых…

— Нет!

Я размахнулся и ударил кулаком в стену, так что вмиг образовалась огромная трещина, устремившаяся в потолок.

Мелиноя взвизгнула и присела, прикрывшись руками.

— Харона сюда, быстро! — рыкнул я, стараясь собраться с мыслями.

Что удивительно, когда я в слегка расстроенном состоянии, все вокруг начинают как-то пошустрее крутиться. Моргнуть не успел, как проводник появился передо мной. В его глазах читался страх, судя по всему, прислуга уже успела ввести его в курс дела. Сложно было подобрать слова, чтобы начать разговор. Между нами ощущалось напряжение с тех пор, как появилась Аэлла.

Кажется, я стал немного сентиментальным.

— Харон… Пусть этот разговор останется только между нами, идет? Мне придется покинуть царство на время, хочу, чтобы ты прикрыл меня.

— Покинуть? Но как? Без крыльев невозможно подняться наверх.

— Есть один путь. Но мне понадобится время…

— Я не могу отпустить тебя одного, это слишком опасно!

— Волнуешься?

— Еще бы! Если ты пропадешь, Персефона будет за главную. Она же меня заживо сожрет! — возмутился Харон, но тут осознал сказанное. — Я… она у тебя хорошая…

— Расслабься, она, похоже, никому здесь не нравится, — отмахнулся я.

— Но зачем же было брать ее в жены?

— Сложная тема. Попытка расстроить брата, желание обрести семью. Да и Персефона тогда была иной. Милой, романтичной, немного даже наивной… Может то, какая она сейчас, и вовсе только моя заслуга… Она мне быстро наскучила, а во дворец пришла красавица-нимфа. Я до сих пор не знаю, где она теперь. У нас все так головокружительно начиналось, а потом Минта просто исчезла.

— Как и Аэлла…

— Что?

— Нет, ничего.

— Нам нужен план побега из царства мертвых, — я задумался.

— Не думаю, что это побег. Ты же все-таки здесь главный.

— Харон, ты портишь всю романтику бунта.

— Какого бунта? Нас всего двое, вряд ли этого достаточно для стихийного мятежа.

— Это будет долгая дорога… — я вздохнул, потирая переносицу.