Читать книгу - "Жнец - Павел Корнев"

— И если нет? — хмыкнул Малькольм Паре. — Что, если он работает на Ланс за деньги? Или его шантажируют? А? Ты не подумал о такой возможности?

— Подумал. Но какие варианты? Начать разрабатывать окружение и связи?

— Мы не можем позволить себе терять время, — веско заявил герцог, — Если наконечники покинут Стильг, войну можно считать проигранной.

— Скажите, Себастьян… — Ланье замолчал, помассировал виски и тяжело вздохнул: — Каким образом похитители намереваются вывезти из Стильга наконечники? Мы привлекли к сотрудничеству братьев-экзорцистов, разве они не почувствуют сокрытую в металле тьму? Или есть какой-то способ нейтрализовать ее эманации?

— Есть, — заявил я. — Так что на экзорцистов особо рассчитывать не приходится.

— Тогда второй вопрос, — Казалось, мой ответ Якоба ничуть не расстроил, — Есть ли способы сокрыть святые мощи от марионетки?

— Принцип, думаю, тот же самый. Но это уже к братьям-экзорцистам вопрос.

— Вы собираетесь подсунуть Чесмарци какую-нибудь святую реликвию? — уставился на главу надзорной коллегии герцог Мор.

— Не какую-нибудь, — усмехнулся Рауль, — а фалангу большого пальца Опоста Зодчего, которая хранится в нашей часовне.

— Так и есть, — подмигнул герцогу Ланье. — Вы же не будете против, ваша светлость?

— Думаю, это можно устроить, — задумался советник короля. — Но если нам удастся изгнать беса, сможем ли мы допросить Чесмарци впоследствии?

— Не думаю, — покачал я головой. — Скорее всего, от души одержимого уже ничего не осталось. Единственное, я попытаюсь прошерстить его воспоминания.

— Вы все так уверены, что Чесмарци марионетка? — нахмурился Паре. — Но, если он простой изменник, это его спугнет.

— Вовсе нет, — фыркнул Ланье, — В сопроводительной записке напишем, что святую реликвию следует использовать при задержании похитителей наконечников, в случае возникновения малейших подозрений в их бесноватости.

— Чьи люди будут проводить задержание? — поднялся из-за стола герцог Мор.

— Предоставьте это мне, — лукаво улыбнулся опальный глава надзорной коллегии. — Хоть я и временно отстранен от дел, но пара святых в рукавах припасена.

— Что ж, не будем терять время…

В особняк надзорной коллегии мы с Малькольмом Паре прибыли только к полудню. Раньше никак не получилось: манипуляции братьев-экзорцистов со святыми мощами Огюста Зодчего заняли куда больше времени, чем предполагалось поначалу, да и людям Ланье требовалось подготовиться к операции. Арест руководства надзорной коллегии — это вам не шутки!

На прием к Премине мы напрашиваться не стали, в первую очередь нас интересовал Чесмарци. Или скрывавшийся в его душе бес. Если повезет. Потому как, окажись Вильям чист, операция закончится, не успев начаться. Придется юлить, собирать улики, искать следы… По большому счету — впустую тратить время. И от опасения вытянуть пустышку под ложечкой гаденько посасывало, а по спине то и дело пробегали мурашки.

Только бы не остаться в дураках, только бы не остаться в дураках, только бы…

— Господин Чесмарци готов вас принять, — распахнул дверь кабинета доложивший о нашем визите секретарь. Двое дежуривших в приемной охранников лишь теперь немного расслабились и перестали сверлить нас хмурыми взглядами.

— Добрый день, — поздоровался с Вильямом граф и огляделся по сторонам. — Поздравляю, отличный кабинет. У меня хуже.

— Можем поменяться, — усмехнулся Чесмарци. — Чем обязан?

— Предлагаю подбить итоги расследования и скоординировать наши действия на будущее.

— Давно пора, — успокоился Вильям. — Раздевайтесь. Кофе?

— Не откажусь, — Малькольм Паре накинул свой промокший плащ на вешалку и как-то очень уж запанибратски отсалютовал тростью висевшему на стене портрету его величества Грегора Четвертого. — И с капелькой бренди, если вас не затруднит.

— Можно и не с капелькой.

Избавившись от дождевика, я подошел к окну и глянул на широкий бульвар. Подернутые серой рябью лужи, срывающий с вязов пожухлые листья ветер. Уныло и тоскливо. Или это просто у меня внутри все затянула противная хмарь? Должно быть, так.

— И какие у вас успехи? — поднялся из-за стола Вильям, но тут в дверь постучали. — Войдите!

— Господин Чесмарци, вам срочная депеша! — заглянул в приоткрытую дверь давешний секретарь.

— От кого?

— От его светлости герцога Мора. Принес лейб-егерь.

— Пусть заходит, — распорядился нахмурившийся Вильям.

Малькольм отошел ко мне, упер трость в пол и принялся разглядывать спешивших по бульвару людей. Я прислонился спиной к подоконнику и, прикрыв рот ладонью, зевнул. Что-то сейчас будет…

— Вильям Чесмарци? — непонятно зачем уточнил прошедший в кабинет курьер, дождался утвердительного ответа и протянул заместителю начальника надзорной коллегии планшет: — Распишитесь в получении.

— Получении чего?

Вильям отошел к столу, макнул перо в чернильницу и поставил свою закорючку в соответствующем месте.

— Личное послание его светлости герцога Мора, — Егерь забрал планшет, протянул свернутое в трубочку послание и поспешил откланяться.

— Вы позволите? — обернулся к нам Чесмарци. Красный цвет печати на стягивавшей послание ленте ничего хорошего не сулил, и он заметно разнервничался.

— Разумеется, — развел руками граф и вновь отвернулся кокну.

Я отворачиваться не стал и краем глаза начал следить за хозяином кабинета, который сломал печать, сорвал тесьму и принялся разворачивать плотную бумагу. Та никак неподдавалась, он взял лежавший на столе нож, надрезал — итут между посланием и ладонью проскользнула ослепительно-белая искра.

Вскрикнувший от боли Вильям выронил сокрытую в бумагах святыню, а в следующий миг подошва моего сапога угодила ему в бок. Чесмарци швырнуло к стене, он со всего маху приложился головой о резную панель и рухнул на пол; я поспешил навалиться на него сверху.

Не тут-то было!

Удар локтем откинул меня прочь, Вильям вновь оказался на ногах, и в руке его, будто по мановению волшебной палочки, возник длинный узкий кинжал. Но пустить в ход оружие бесноватый не успел — вмешавшийся в схватку Малькольм Паре шибанул ему по запястью тростью. Послышался сухой треск перебитой кости, клинок полетел на пол.Следующий замах графа был нацелен в горло, Чесмарциумудрился подставить под удар плечо, и тут я накинулся на него сзади. Одной рукой обхватил шею, второй попытался вцепиться в лицо…

Резко подавшись назад, Вильям впечатал меня в стену, но высвободиться не сумел, и уже через несколько ударов сердца отчаянно сопротивлявшийся бес оказался вырван из души марионетки.

И не просто вырван: вместе с ним в меня хлынули воспоминания умирающего от болевого шока человека. Да, бес слишком давно завладел сознанием Чесмарци, и корежившие сейчас того судороги не могли быть не чем иным, кроме как предсмертной агонией.