Читать книгу - "Моя рыжая проблема - Софья Ролдугина"

То, что обычно начинается у порога и заканчивается там, куда бы вы в здравом уме никогда не отправились.

Из свитка «Загадки Лагона»

Лучшей ученицей в школе я не была, но и аутсайдером тоже — скромно рысила в конце первого десятка, стараясь равняться на лидеров. В группе Эрнана все примерно совпадали по способностям, а занимались по индивидуальным программам; моя, в частности, позволила быстро, лишь за четыре года, поднять уровень эмпатии на целую ступень и освоить с полсотни техник.

Числиться в Лагоне среди отстающих оказалось новым и, мягко говоря, волнующим опытом.

И мне как-то не хотелось, чтобы такое положение дел затягивалось. Поэтому через пять дней упорных трудов, не увенчавшихся хоть сколько-нибудь заметным успехом, я наступила на горло инстинкту самосохранения и попросила аудиенции у мастера Лагона. В конце концов, синий чешуйчатый философ был единственным, кто с удовольствием отвечал на мои вопросы. Разрекламированный и расхваленный подмастерье, Итасэ Ран, до сих пор даже на глаза не показался; Маронг хоть и старался демонстрировать теперь свои лучшие стороны, однако многого попросту не знал, так как сам начал учиться не так давно. Мастер Ригуми же ясно дал понять, что к нему с моим уровнем лучше не соваться.

Однако легко решить — трудно исполнить.

Оро-Ич оказался воистину неуловим.

Начать с того, что никто не знал, где он. Терраса наблюдения по большей части пустовала. Курсов он никаких не вел, в мастерские пока не спускался. А соваться в личные покои, как посоветовал рыжий… я же не самоубийца, в конце концов. Теоретически в Лагоне существовали «приемные дни», когда можно было встретиться с определенным мастером, заранее написав прошение и оставив его в тубе на первом «этаже» террасы наблюдения. Маронг даже помог мне составить нужную записку, в процессе изрядно потрепав собственную шевелюру и истратив на черновики две ладони материала — плотной гладкой ткани, которую тут использовали вместо бумаги. Но ближайший «прием» маячил через семьдесят два дня.

Больше двух месяцев! Да за это время либо шах помрет, либо ишак… то есть либо я мозги себе вскипячу, пытаясь разобраться со вторым слоем восприятия, либо мастер Ригуми выгонит меня за профнепригодность.

— Расслабься, — посоветовал Тейт, узнав о моих терзаниях. Мы как раз только-только поужинали и теперь валялись на травке под теплым боком у крылатой химеры, любуясь на темнеющее небо. — Я за десять лет вообще ничему почти не научился, ну, из настоящих заклинаний. Но все равно крутой! Видела, как меня боятся?

— Это не совсем то, к чему хочется стремиться, — дипломатично ответила я. Как раз накануне Маронг совершенно искренне, с глубочайшим сочувствием полюбопытствовал, трудно ли жить с идиотом. Н-да, репутация… — Кстати, где ты-то сам занимаешься?

Тейт перекатился ко мне поближе, нагло пристраивая бедовую рыжую голову на плече. Потом опять рука онемеет… А-а, ладно.

— Сейчас — у Таппы, в ложе направляющих удар. До этого — у низвергающих небо и у испепелителей. Часто хожу слушать рассказы путешественников про дальние края, традиции и прочее. И к мастеру тварей бегал целый год, но тоже послушать, — принялся он сонно загибать пальцы. — К созидающим совершенство периодически заглядываю… как пособие.

Я закашлялась, скрывая приступ нервного смеха. Регулярно ложиться под нож «безумного ученого» ради усовершенствования тела — это теперь считается учебой?

А вообще программа у рыжего оказалась на удивление обширная. Если правильно помню лекции Маронга, то направляющие удар — это мастера рукопашного боя, которые магией или иными путями укрепляют тело. Для Тейта с его неспособностью творить заклинания — самое то. Низвергающие небо способны управлять погодными явлениями, испепелители — что-то вроде наших пирокинетиков, к ним бы сестрицу Нэсс на учебу. Мастера тварей — ботаники либо зоологи, которые балуются на досуге созданием айров.

«А рыжий-то не дурак», — дошло до меня вдруг.

На первый взгляд выбор лож был случайным, но если задуматься… Тейт обращал внимание на те виды магии, которые мог использовать с максимальной вероятностью успеха даже с учетом своих особенностей. Огрызки заклинаний испепелителей и низвергающих небо, что он сумел освоить, позволяли высвобождать часть силы — хотя бы в виде взрывов, искр, направленных огневых залпов. С овеществленным ничто такой фокус бы не прошел, там требовалось полное сосредоточение и кропотливая подготовительная работа. Другие, дополнительные занятия относились к области выживания в дикой и не очень природе. Если хорошо знать растительный и животный мир, повадки айров, разбираться в сути природных явлений — шансы на спокойную старость возрастают даже у самого слабого мага.

Ну и рукопашный бой — как вишенка на пирожном. С модифицированными тканями и органами Тейт настолько отточил рефлексы, что уже за счет скорости уделывал половину противников чисто физически, а другую половину сносил волной концентрированной силы…

По спине пробежали мурашки.

Если он еще овладеет заклинаниями и научится облекать свою мощь в более эффективную форму, то запросто сравняется с сильнейшими псиониками. Кроме разве что эмпатов и телепатов высокого уровня. Тут уж кто первый ударил, тот и победил.

Пока я размышляла об этом, романтически уставившись в звездное небо, снова всплыл вопрос, который тревожил меня еще с первого дня в Лагоне.

— Слушай, Тейт… А зачем тебе вообще становиться самым сильным?

— Чтобы все боялись, — без запинки ответил он. — И никто не смел тронуть.

Банальный, неискренний ответ, плавающий на поверхности. Видно, что не в первый раз звучит, отработан, как мантра. Но вопрос опять всколыхнул столь пугающую меня бездну в подсознании Тейта. Черную, холодную, перечеркивающую все яркие и сильные чувства на поверхности, которые так привлекали с первого взгляда. Как будто наклоняешься вдохнуть аромат восхитительного тропического цветка, а потом замечаешь в листве черный змеиный хвост. И леденеешь на секунду от ужаса: ядовитая или нет, бросится или проползет мимо?

Брр.

В итоге мы проболтали до середины ночи, а утром я бессовестно проспала и потом в мастерскую неслась сломя голову, с жуткими угрызениями совести. Накануне ведь сама просила Маронга прийти пораньше, чтоб отработать вместе задание мастера Ригуми… И теперь опаздываю.

Лужок над спуском сегодня покрылся мелкими ярко-желтыми цветочными розетками. Вокруг самого входа лепестки имели более насыщенный оттенок. Я заметила их еще издали, не пришлось даже головой вертеть, как обычно. Тратить время на поиски ступеней не стала — просто сиганула сквозь иллюзию. Если что, скажу, что заразилась от Тейта дурной привычкой…