Читать книгу - "Аспект-Император. Книга 2. Воин Доброй Удачи - Р. Скотт Бэккер"

– Больше одного? – вмешивается Галиан. Ужас явственно слышится в его голосе. – Они сбиваются в стаю?

– Может быть… – отвечает Пафарас, чуть помедлив.

– Сбиваются в стаю? – переспрашивает Акхеймион.

– Величайший ужас скальперов, – отзывается Поквас, понизив голос. – Голые обычно враждуют кланами, но иногда объединяются. Никто не знает, почему.

– Там был утес… – выдавливает из себя Пафарас. – Кто-то из них спустился вниз за нами… те, которых вы у-убили… Но остальные… убрались восвояси… мы думаем.

– Такие, как ты, – выдыхает с отвращением Капитан, отводя голову назад, чтобы в его глазах ясно читалась угроза, – спасаются здесь от Великого Похода! Хочешь свои порядки установить?

– Н-нет! – кашляет Пафарас.

Капитан поднимает хоры, рассматривая как некую драгоценность, а потом яростно пихает их в рот магу.

Вспышка света. Свист превращения.

Акхеймион стоит, моргая, острая боль пронзает горло. Соляное подобие Пафараса падает с глухим стуком на мягкий, как губка, торф. Капитан, присев, склоняется над оцепеневшим стариком. В игре света и теней силуэт предводителя кажется чародею похожим на гигантскую обезьяну. Косотер, достав нож из-за голенища, втыкает его в едкий провал, образовавшийся на месте рта Пафараса. И действуя локтем, как рычагом, с треском выламывает белую челюсть.

Вытащив хоры, встает, оглядывая каждого, кроме Клирика.

– Что он делает? – в ужасе шепчет Мимара.

– Пополняет наши ряды, – отвечает чародей, пытаясь сдержать крупную дрожь. Хотя он презирал наемников-адептов школы «Мисунсай», сейчас он не мог не ощутить определенного родства с ними. Ничто не роднит сильнее ощущения уязвимости. – Без…

Он замолчал, почувствовав на себе укол безумного взгляда Капитана.

Лорд Косотер пробрался меж спасшихся скальперов, оглядывая их с безразличием рабовладельца. Измученные погоней, сейчас Ущербы выглядели еще более жалкими. Истощенные, раненые и запуганные до смерти.

– У вас, собаки, есть выбор, – рявкнул он. – Или Блудница будет выбрасывать палочки на ваши никчемные жизни…

Зловещая ухмылка, жажда крови в его глазах.

– Или этим займусь я.

Так прекратили существование Ущербы и возродились Шкуродеры.

И они побежали дальше, круг света снова запрыгал среди черноты стволов.

Деревья, казалось, так и норовили схватить их, задержать, замедлить их бег, напоминая о хрупкости и недолговечности людей. Бывшие Ущербы, не защищенные кирри, то и дело вскрикивали, моля прекратить или, по крайней мере, замедлить бег. Но никто, даже Акхеймион с Мимарой, не слушали их и тем более не поддавались на их уговоры. Это был их Великий Поход. Чем скорее новички поймут это, тем больше у них шансов выжить.

Урок получился убедительным. Двое отстали, и никто их больше не видел.

Над завесами светлеющей зелени занимался рассвет. Непроницаемая тьма отступила в лесные глубины. На пути оказалась бурная река, которую скальперы прозвали Жерлом. Она яростно боролась с весенним паводком, вода побурела от грязи, вздымаясь белым плюмажем там, где поток бился в валуны, скатившиеся с гор. Все были рады прибавке солнечного света над рекой, но даль была вся окутана дымом, и это тревожило.

– Толстостенная крепость, – объяснил Ксонгис Акхеймиону и Мимаре. – Горит.

Им пришлось пройти несколько миль, пока удалось найти переправу через грохочущую стремнину. Еще один из Ущербов пропал в бурлящих водах.

Они вновь углубились в Космь, погрузившись в ее храмовый сумрак. Покрытая мхом земля чавкала под ногами. И невольно опять стали поглядывать по сторонам, словно пытаясь застать врасплох тайного наблюдателя. Акхеймиону достаточно было бросить взгляд на других, чтобы понять, что они так же жестоко страдают, как и он сам, словно отверженные труппы лицедеев, мигрирующих по Трехморью.

Какая-то счастливая особенность местности привела их обратно к Жерлу, на этот раз с противоположной стороны. Клирик велел остановиться.

– Слушайте, – воскликнул он, стараясь перекричать рев реки.

Акхеймион ничего не расслышал, но, как и другие, увидел… На том берегу, среди пышных зарослей листвы, мелькали бегущие тени. Сотни теней направлялись по тропе, идущей вдоль реки.

– Голые! – выкрикнул Сарл с булькающим смехом. – Целые шайки! Разве я не обещал вам мясорубку? А?

Скальпары продолжили путь вверх по реке. Подъемы порой были такими крутыми, что суставы горели, из легких исторгалась мокрота. Если кирри не удастся подстегнуть их, тогда шранки, мелькающие сейчас среди зарослей, непременно их настигнут. Сил прибавил вид прогала впереди, откуда пробивался солнечный свет.

Щурясь, они оказались на краю Косми, где склон был весь покрыт срубленными деревьями.

Толстостенная крепость. Давно погибшая энкуйская крепость Маимор.

Это название встречалось Акхеймиону всего несколько раз в его снах. Древняя Меорнская Империя была всего лишь временным объединением, покрывалом, наброшенным на беспокойные племена восточных бело-норсираев, и Маимор была одной из нескольких скреп, которые удерживали ее на протяжении многих поколений, Высокородной Твердыней, она использовалась как резиденция Верховного короля во время ежегодного объезда все более мятежных провинций. Во время Первого Апокалипсиса она, как и все остальное, превратилась в руины под градом огня и атакующих шранков.

Интересно, подумал старый чародей, узнал бы меориец из прошлого в этих развалинах прежнюю крепость? Маимор, утраченный в сравнении с Маимором, вырванным из Глуши спустя пару тысяч лет…

Толстостенная крепость.

Полуразрушенные внешние стены заросли деревьями, в основном дубами. Огромные, высокие, как башни, пни, оставшиеся от прежних гигантов, будто сжимали кулаками основания стен. При восстановлении крепости скальперы использовали их в качестве готовых бастионов. В проломах они поставили частоколы и щиты из дубовых досок. Вот что дымилось и горело, языки пламени на ярком свету были почти невидимы.

Шкуродеры замешкались в тени, пытаясь отдышаться и разглядеть подробности. Кто-то атаковал крепость, причем недавно.

Акхеймион услышал, как Галиан пробормотал Поквасу, возвышающемуся рядом с ним:

– Плохо дело…

Перехватив взгляд чародея, бывший колумнарий проговорил:

– Голые позади, а теперь и спереди? Это уже не просто сбиваются в стаю.

– Тогда что же это?

Галиан пожал плечами на скальперский манер, словно говоря: «Мы все умрем по-любому». Акхеймион представил, как эти люди, будь то Шкуродеры или Ущербы, месяц за месяцем проливают кровь в своих скитаниях. Они, конечно, боялись за свою жизнь, но не так, как другие. Как им это удавалось? Монета, которой суждено лишиться, сильно отличается от украденной вором, даже если в результате выходит одно и то же – нужда.