Читать книгу - "Гнев Новороссии - Георгий Савицкий"

– Тот снайпер наших убивал!

– Он – на войне! И убивать его право! Отнимать или даровать жизнь – привилегия снайпера.

– Этот Бек приехал к нам из Чечни, и мы его сюда не приглашали!

– А вас, бандеровцев, кто в Чечню звал, русских пацанов резать?!!

– Конвой, увести!

Под вечер капитан Национальной гвардии Украины сам зашел навестить узников.

– Эй, доктор! Выйди на минутку. Конвою – отойти, – командир передал ампулу и шприц.

– Что это?

– Омнопон[30]. Это все, что я могу сделать.

– Спасибо, капитан.

– Как он?

– Плохо. Не сегодня завтра…

– Коли. Отдашь мне использованный шприц и пустую ампулу.

– Сейчас.

Игла вошла в вену, и дурманящий препарат пошел по кровеносным сосудам, неся великий дар освобождения от боли и тревог… Сладостное забвение – это последний дар и последняя почесть воину. Рассвета Бек уже не встретил.

* * *

Еще через пару дней состоялся обмен. На блокпост привезли троих захваченных в бою нацгвардейцев. Кстати, выглядели они получше, чем русский офицер Константин Новиков. А молодой военврач наотрез отказался от обмена, если с ним не пойдут две женщины – представительницы Красного Креста.

Так что обмен произвели – «три на три».

– Здорово, чертяка! Вижу, ты времени зря не терял, Костя, вон – сразу двумя дамами обзавелся! – Юрий Гаврилович Авраимов сграбастал молодого и порядком осунувшегося военврача в медвежьи объятия.

Константин Новиков с удивлением узнал, что в плену он провел всего лишь полторы недели. Ему они показались годами! Первым делом после освобождения молодой хирург отмылся, отоспался, а потом и отъелся. После «щирого украинского гостеприимства» даже ужасные условия фактически отрезанного ото всех благ Славянска показались излишне комфортными!

Но сначала побывавшего в бандеровском плену русского офицера тщательно допросили контрразведчики Новороссии, заставляя вспомнить малейшие детали. Как ни был измучен Константин Новиков, но он понимал, насколько это важно, и постарался воспроизвести свое пребывание «в гостях» буквально по минутам.

– Хорошо, что ты, Костя, попал к Нацгвардии, да еще и командир попался не из особо злобных, – сказал капитан Асмолов. – Вот ежели бы ты оказался у карателей спецбатальонов «Днепр» или «Азов», тогда дело – труба!

– Это точно! – старший лейтенант Новиков был наслышан о нравах головорезов и карателей из «идейных» бандеровских фашистов.

«…В одном из домов с чердака «азовцы» выволакивают, заломив руки, несколько человек. Уложив их ничком во дворе, задержанных тут же начинают допрашивать. Руки у всех пленных связаны за спиной пластиковыми стяжками…

– Имя, быстро! Фамилия? Откуда? Ты стрелял? Где оружие? Ты, урод, отвечай! – вопросы сопровождаются пинками под ребра, зуботычинами, подзатыльниками и матом. Наиболее разгоряченные боем «азовцы» затрещинами не ограничиваются, отвешивая лежащим и стоящим на коленях пленным удары прикладами. Один из бойцов обещает «прострелить жопу» и направляет ствол автомата между ягодиц пленному.

– Так, здесь журналисты, камеры. Вы че, совсем охренели? А ну быстро беспредел прекратили! Допрашиваем, но в рамках, – командует ротный…

…Пленные заметно испуганы. Кроме впавшего в истерику парня, многие из них бледны как мел. От рыданий содрогается и лежащий ничком совсем юный мальчишка в грязном камуфляже. Его только что вывели из здания налоговой инспекции Мариуполя. Именно там шестеро боевиков ДНР держали в заложниках двоих молодых ребят, пытаясь обменять их на гарантии свободного отхода.

– Чего ты сюда приехал? Почему стрелял? – жестко спрашивает у парня один из командиров «Азова».

– Я не стрелял, не убивайте! Я из Володарки, а приехал сюда потому, что какие-то люди, говорившие на украинском, начали у нас в городе стрелять по нашим. Моего брата убили уже. Вот я и приехал сюда. Позвоните маме, – просит парень. Двумя минутами позже он называет свое имя – Сергей Мейснер. Ему всего-навсего 16 лет. До четырех лет он жил в Германии, а позже вместе с матерью переехал в Украину. Просит позвонить его маме, которая ждет сына домой.

К чести арестованных, некоторые ведут себя с достоинством и не боятся ни побоев, ни пули, ни тюрьмы. Тот пленный, которому поначалу обещали прострелить зад, откровенно отстаивает свою позицию и мотивы.

– К нам в Донбасс вы пришли с оружием в руках. Мы вас не трогали, вы первые начали, заставляете нас говорить на украинском. Я пришел сюда, чтобы остановить войну. Мне надоело смотреть, как славяне друг с другом дерутся. Но я тоже не стрелял. Я просто сюда пришел, чтобы морально поддержать ребят. И я не за Россию. Я просто не хочу, чтобы здесь бандеровцы были, – иногда переходя на крик, говорит лежащий лицом вниз мужчина средних лет»…[31]

* * *

Через несколько дней старший лейтенант Новиков узнал, что на тот блокпост, где его взяли в плен, была совершена атака диверсионно-разведывательной группы спецназа Новороссии. В результате этого блокпост был полностью уничтожен, а все находившиеся в тюрьме заложники – освобождены. Спецназовцы-патриоты Донбасса потерь не понесли. Зато захватили пленных.

Двое вооруженных до зубов бойцов притащили одного из них в приемный покой 4077-го отдельного медбатальона. Голова пленного была замотана бинтами. Подняв глаза, нацгвардеец увидал перед собой недавнего заложника.

– Ну, что, капитан, теперь вы – наш пленник, – констатировал дежуривший в эту смену Константин Новиков. – И я постараюсь исполнить в отношении вас свой долг человека и врача.