Читать книгу - "Секретная карта - Майкл Стэкпол"

Накидка Келеса была распорота, по левому боку тянулись четыре глубокие рваные царапины. Из них вытекала кровь, но не била струей. Кирон знал, что это хороший знак, — главные сосуды не повреждены. Однако крови было очень много, она залила пол, пропитала одежду Келеса. Без сомнения, раны были очень глубокие.

Кирон стянул через голову накидку, ослабив пояс, и, свернув, прижал ткань руками к ранам. Нирати положила свои руки рядом, хотя была очень бледна, и губы ее дрожали.

Мать Келеса и Нирати пробралась сквозь толпу и опустилась рядом с Правителем.

— Благодарю, Ваше Высочество, но я…

— Нет, Госпожа Антураси, нет! — Кирон поднял голову. — Где мой лекарь? Гезелькир! Сюда, немедленно, или ты вместе со своей школой будешь навсегда отстранен от придворной службы!

Плотный человечек в торжественном пурпурном одеянии с волочащимся по полу подолом и невероятно длинными рукавами подбежал, но медлил, не подходя вплотную:

— Да, Ваше Высочество?

— Для тебя есть работа. Приступай. Немедленно!

Человечек поднял руки. Отвороты рукавов доходили ему до колен.

— Но моя одежда!

— Она послужит тебе саваном, если Келес Антураси умрет!

Одна из Керу подтолкнула лекаря в спину древком копья. Он упал на колени, взглянул на Правителя и начал раздавать указания, прибегнув к помощи находившихся поблизости гостей.

Правитель поднялся и вслед за Керу направился к вирукам, возле которых уже стояли двое стражей. По дороге Керу шепотом вкратце передали ему, что произошло. Супруг посланницы замер с поднятыми руками, когти на левой руке были в крови. Правитель заметил след от пощечины на лице Нессагии, вино на ее платье. Справа от них стояли еще двое: высокий мужчина, одежда которого выдавала изгнанника из Дезейриона, и молодая женщина, прячущая лицо на его груди.

Посланница низко поклонилась, вирукианский воин опустил голову.

— Правитель Кирон, я приношу извинения за поведение моего супруга. Что с молодым Антураси?

— Истекает кровью. — Кирон отвернулся от них и посмотрел на опального дезейрионца. — Что с твоей девушкой?

— С ней едва не случилась то же, что с Антураси.

— Повернись, девочка. Посмотри на меня.

Молодая женщина обернулась, не отходя от своего спутника, словно продолжала прятаться в его надежных руках. Затем поклонилась — очень низко.

— Простите меня, Ваше Высочество!

— Простить за что, дитя мое?

— Кто-то толкнул меня под локоть, Ваше Высочество, и вино пролилось на мое платье. Оно совершенно испорчено. Я всего лишь ответила на обиду…

Девушка попыталась выпрямиться, но Правитель рявкнул, предостерегая ее:

— Не смей поднимать головы! На этом празднике ты гостья, а не хозяйка! Ты еще слишком молода, чтобы как следует знать этикет, и уж, конечно, у тебя недостаточно опыта, чтобы ставить на место других. Тем более, если произошла случайность. Ты обернулась и ударила гостью, далеко превосходящую тебя по положению! Ты это понимаешь?

— Да, Ваше Высочество.

Кирон вновь взглянул на посланницу.

— Наказание должен назначить я. Оно будет приведено в исполнение завтра утром. Я учту ваше мнение, Иерария. Полагаю, подойдут пять ударов плетьми — за пощечину и нанесенное таким образом оскорбление.

Мгновение она размышляла, затем собралась что-то сказать, но тут девушка жалобно всхлипнула. Нессагия произнесла:

— Мне не хочется, чтобы на ее спине остались шрамы. Ведь она не сделала ничего такого, что оставило бы шрамы на моем теле.

— Вы очень снисходительны, Иерария. — Кирон посмотрел на девушку. — Встань прямо, девочка!

Она выпрямилась. Краски размазались, превратив ее лицо в нелепую маску.

— Благодарю вас, госпожа!

Кирон снял ненужный пояс и отбросил его в сторону.

— Иерария добра, но я не расположен к милосердию. Шрамов от твоей пощечины и в самом деле не останется. Но у Келеса Антураси будет четыре шрама, если он выживет! Так что утром ты получишь четыре удара плетьми, а если он умрет — еще по четыре за каждый год его жизни!

Девушка застонала и рухнула на колени.

— Но ведь это сотня плетей! Я могу умереть!

Правитель присел рядом и приподнял за подбородок ее лицо.

Он понизил голос и проговорил почти шепотом:

— Нет, дитя мое, я прослежу, чтобы ты не умерла. Ты останешься калекой, твоя спина превратится в уродливое месиво из шрамов. Не сомневайся, я не отменю своего приказа. Я приглашу для тебя лучшего джейкатси, и ты будешь вспоминать об этом наказании каждое мгновение своей жизни, даже когда тебе исполнится восемьдесят лет!

Он вытер испачканные руки о ее платье, поднялся и посмотрел на графа Эйриннора.

— Проводите ее домой. Скажите ее родителям, что я останусь глух к любым мольбам о пощаде. Напротив, они только еще сильнее раздражают меня.

— Как прикажете, Ваше Высочество. — Мужчина подхватил девушку на руки, миновал вируков и вышел со своей ношей из зала.

Иерария подняла руку.

— Я тоже удалюсь — мое присутствие на празднике теперь нежелательно. Тем не менее, я прошу Правителя высказать мнение относительно моего супруга. Рекарафи ранил Келеса Антураси. Он должен быть наказан.

Кирон заглянул в темные глаза воина.

— Ты ударил, защищая свою жену, верно?

Он кивнул.

— Если бы ты довершил удар, то пропорол бы ему бок и сломал спину, не так ли?

Воин снова кивнул. Глаза его едва заметно сузились.

— Ты намеренно смягчил смертельный удар.

Посланница заговорила, прежде чем воин успел кивнуть.

— И тем не менее, он вел себя недопустимым образом, Ваше Высочество. Назначьте наказание.

— Я оставляю это на ваше усмотрение, Иерария. — Кирон полуприкрыл светлые глаза. — Я накажу женщину, нанесшую вам оскорбление. А вы назначьте сами подобающее наказание для Рекарафи.

Нессагия учтиво поклонилась.

— Ваша мудрость столь же очевидна, как и ваша справедливость. Если я могу чем-либо помочь семье Антураси, скажите — я сделаю все, что в моих силах.

— Я приму это к сведению. Благодарю. — Правитель поклонился в ответ. — Жаль, что вам придется так рано уехать.

— Да, Ваше Высочество, я тоже сожалею. — Иерария выпрямилась и взглянула наверх. — Вам, Киро Антураси, я желаю радостного Празднества, доброго здоровья, долгих лет и процветания. Простите нас за случившееся.

Речь Нессагии привлекла внимание Кирона к площадке в восточной части подиума. Только сейчас он заметил, что Киро уже здесь. Удивительно, что Правитель раньше не почувствовал его присутствия — от старшего Антураси словно исходили жаркие волны ярости. Одеяние Киро из лучшего золотого шелка было расшито пурпурными звездами. На груди горел медальон в форме солнца. Золотые блестки сверкали в волосах, на лбу и скулах картографа. Киро окружало ослепительное сияние, словно он сам был солнцем. Прозрачные глаза пылали гневом.