Читать книгу - "Живое и мертвое. Книга 1 - Алексей Гравицкий"

Винни закашлялся. Кусок хлеба вдруг показался черствым и зашкрябал глотку. Свой страх перед ожившим скелетом он старался не показывать. Выходило с трудом. Но Мессер тоже вроде как ничего не заметил. Он поднял с земли прутик и принялся нанизывать на него грибы. Когда только успел насобирать? И зачем? Неужели голые выбеленные кости могут поглощать пищу?

Винни хотел встать и пересесть куда-нибудь подальше от жуткого спутника, но достойной причины для подобных телодвижений так придумать и не смог.

Мессер тем временем ловко вертел над костром прутик. Грибы подрумянились. От них шел довольно приятый дух. Скелет повел тем, что осталось от носа и, видимо, остался доволен результатом. Хоть мимика у него и отсутствовала, зато поза и жесты были весьма красноречивы.

Рука в перчатке убрала прутик с грибами от огня и к ужасу Винни, протянула импровизированный шампур ему.

— Угощайся, — бархатно проговорил Мессер.

— С-спасибо, — неуверенно промямлил Винни, борясь с желанием отдернуть руку и никогда не прикасаться к тому, что побывало в костлявых лапах.

Но не взять предложенное угощение Винни тоже не мог. Кто знает, может, для скелета это станет кровной обидой… то есть бескровной, откуда у него кровь? Тьфу ты, пропасть!

От мучительного выбора его избавил упырь. Он бодро хлопнулся задом на бревно по другую сторону от Винни и ядовито возвестил:

— Не ешь, упырем станешь!

Винни вздрогнул и отдернул руку. Скорее, от неожиданности. Во всяком случае, теперь можно было все свалить именно на неожиданность.

— Не ешь, — озорно повторил Петро. — Отравишься.

— Почему это? — запальчиво поинтересовался Мессер. — Вот, смотри.

Он стянул с прутика гриб, а точнее его шляпку, и запустил ее себе в глотку. Какое-то время челюсти перемалывали и терзали шляпку. Зрелище было жутковатым, и Винни отвернулся, потому сказать, как и куда провалился пережеванный гриб он бы не смог. Уж, во всяком случае, не в желудок. Откуда желудок у скелета?

— Прекрасные грибы, — похвалил сам себя скелет.

— Дохлому смерть не страшна, — подзуживал Петро. — А мальчишка-то живой. Пока.

— Что значит пока? — не понял Винни.

— Съешь грибок, узнаешь, — продолжал изгаляться мертвяк, чувствуя себя в ударе.

Мессер спорить не стал. Он посмотрел на упыря сверху вниз и отвернулся. Прут воткнулся в землю возле бревна, а скелет встал и пошел на другую сторону поляны от Петро подальше. В каждом его движении было невероятное количество достоинства, но при этом сквозила обида.

Винни снова поймал себя на дилемме. С одной стороны, он был рад избавиться от жуткого соседа, с другой, что удивительно, ему вдруг стало жаль Мессера. Тот шел с добрыми побуждениями, а наткнулся на издевки Петро. Понятно, за что его тут так не любят. Кому понравится терпеть подобную манеру общения? С другой стороны, не ему корить упыря. Если б не мертвяк, где бы сейчас был Винни?

— Зря ты так, — тихонько пожурил он Петро.

— Пусть не расслабляется, — небрежно отмахнулся тот. — Он же лорд. А какой ты лорд, если тебя простой дохлый парень из захолустья заклевать может?

Мертвяк завсхлипывал, словно поведал только что нечто смешное. Винни отвернулся к огню.

Костер потрескивал, облизывая оранжевыми языками сучья и ветки, что неспешно скармливал ему молчаливый Деррек.

— Лучше давайте разберемся, кто спит, а кто караулит, — подкинула идею Нана.

— А чего тут разбираться? — фыркнул Петро. — Вон у лорда даже век нету, ему все одно глаз не сомкнуть, вот пусть и сторожит.

— Значит, первой я, потом ты, — кинула Нана. — Потом Деррек и Мессер.

— А я? — не понял Винни.

— А ты спи, — как-то удивительно тепло улыбнулся Деррек.

Заснешь тут, пришло в голову опасливое. Кругом ни единой живой души. Винни поежился. С наступлением темноты стало как-то неуютно. Чувства обострились, а спутники стали казаться опасными. Даже Деррек с его мягкой улыбкой. Чему он улыбается? И зачем это так хочет его усыпить? Чтобы присосаться к жилке на шее под покровом темноты?

Винни передернуло. С такими мыслями лучше вовсе не ложиться. Однако он лег, забросив под голову суму, и заснул практически сразу.

Проснулся он от перешептывающихся голосов. Было тепло и уютно. Как в детстве. А шептались, должно быть, мать с отцом в соседней комнате. Говорили тихо, чтоб ненароком его не разбудить.

Он приоткрыл глаза. Вокруг стояла черная, словно залитая чернилами ночь. Только костерок горел чуть поодаль.

Винни прислушался к ощущениям. Воздух холодный, но телу тепло. Чуть повернул голову и понял, что заботливо укрыт плащом Мессера. От осознания этого жутко не стало. И желания скинуть плащ не возникло. Да и с чего бы? Снаружи холодно, сыро и промозгло, а под плащом, как у магов-основателей за пазухой.

— Что-то ты рано меня подняла, — бормотал в темноте сонный упырь.

Вот это номер, мертвые, выходит, тоже спят? А может, не такие они и мертвые? Мертвые не шевелятся и не разговаривают.

— В самый раз, — отозвалась Нана.

— У тебя, что ли, часы есть?

— Есть. И по ним выходит, что твоя очередь караулить.

— А у меня вот нету часов, — Петро вступил в круг света, потягиваясь и почесываясь, напоминая не упыря, а человека, которого только что разбудили. — И сдается мне, перекидушка, что ты хочешь надуть простого дохлого парня.

Нана не ответила. Мертвяк прошел вдоль костра и уселся на бревно, где вечером сидел сам Винни. Потянулся, почесал пузо. Взгляд упыря начал блуждать по поляне. Винни прикрыл глаза и сделал вид, что спит. Сквозь ресницы разглядел лишь удаляющийся в темноту силуэт. Нана?

— Ты куда это? — подтвердил догадку упырь.

— Пойду прогуляюсь, — независимо отозвалась Нана.

— Ну-ну, — всхлипнул Петро.

Фигура женщины исчезла из поля зрения. Шелохнулись кусты. Потом все стихло. Оставшийся в одиночестве Петро подкинул в костер веток. Затрещало.

Мертвяк поежился.

— Прогуляется она. Ночью. По лесу. Одна. Чтоб мне второй раз сдохнуть.