Читать книгу - "Правдивая история Мэра Сью - Алёна Цветкова"

С того самого дня перед нашей пиццерией сам собой образовался пятачок, где каждый вечер собирались простые жители Большого Куша на добрые, дружеские посиделки.

Каждый вечер на пятачке звучала живая музыка. Нам это совсем ничего не стоило. Музыканты приходили сами, сами начинали играть, вроде как для собственного удовольствия. Но это привлекало к нам людей, и мы с Луишем и Харашем решили предложить им работу. На что музыканты ответили, что у нас они не работают, а отдыхают, общаются с друзьями и репетируют... но если мы хотим их отблагодарить, то они не откажутся от парочки пицц и кувшина мятного лимонада. Мы, конечно же, хотели.

Чтобы сделать наше стихийное летнее кафе более уютным, мы установили большой полотняный навес перед входом, развесили керосиновые лампы, и выкупили у плотников столы, которые они, как оказалось, сколотили на скорую руку в день открытия пиццерии.

Как ни странно, местные аристократы тоже не обходили нас стороной, а глава департамента чревоугодия приходил каждый вечер. Чаще всего с сыном, который был его уменьшенной копией. Такой же кругленький и мягонький. Они всегда заказывали помногу, и оставались за столом до тех пор, пока все не съедят. И всегда оплачивали заказ, что на первых порах меня удивляло, ведь в тот день, когда Вирша нажаловался на нас, мы по сути пообещали ему бесплатную кормежку.

Сначала народ сторонился господина фон Фоллена, но постепенно все привыкли к его присутствию. Когда оказалось, что фон Фоллен не просто любит поесть, но и отлично разбирается в кулинарии и сам не прочь приготовить что-нибудь вкусненькое, народ принял его.

Да и фон Фоллен понял, что с ним хотят поболтать не потому, что он глава департамента, а потому, что он знатный кулинар. Через некоторое время он стал более открытым и дружелюбным с теми, кого видел вокруг. А с Прошей, той самой женщиной, которая грозилась разгадать рецепт пиццы и приготовить ее не хуже Луиша, они, вообще, частенько устраивали шуточные соревнования, пытаясь разгадать состав пиццы или напитка, не подглядывая в меню, в котором мы и указали все рецепты.

У нас с Харашем тоже все было хорошо. Ему понравилась моя новая обстановка, и теперь мы частенько ночевали у меня дома. Там было и просторнее, и удобнее, и рядом с работой, а значит утром можно было поспать подольше.

А вот герцог Буркингемский больше не появлялся. Наверное, очень сильно обиделся за то, что я уничтожила книгу Алмоса. Но, если честно, я как-то быстро про него забыла и не вспоминала ровно до тех пор, пока не заметила, что верхний листочек нарисованного флюта слегка поник... Как будто бы ему не хватало влаги. Вот тогда я заволновалась. Слишком сильно мы надеялись на бабочек, которые должны были появиться, когда магическое растение зацветет. Не надо быть слишком умным, чтобы сообразить, что между пропажей призрака и увядающим флютом есть связь.

- Ваша светлость, - попробовала я призвать герцога Буркингемского, оставшись одна в архиве, - ваша светлость, вы здесь?!

Но мне никто не ответил. В архиве по-прежнему было тихо и спокойно. Я расстроено вздохнула. Мне было стыдно, что я подвела призрака. Ведь как ни крути, а с герцогом Буркингемским я подружилась даже раньше, чем с Харашем... Если, конечно, отношения, с призраком можно назвать дружбой. К тому же он мой земляк. Единственный во всем мире, кто родился на Земле, как и я.

- Ваша светлость, - снова позвала я его, - простите меня! Я же нечаянно потеряла эту чертову тетрадь! Просто не подумала, что она тоже не настоящая и может исчезнуть. Ваша светлость! Вы меня слышите? Отзовитесь, пожалуйста! Ну, где же вы?!

Я кричала в голос, не беспокоясь о том, что кто-то может услышать мои вопли и решить, что мэр Сью, как называли меня все, слегка сошла с ума. Или не слегка.

- Тут я, - внезапно раздался печальный голос герцога Буркингемского, - не ори, а то в ушах звенит...

- Ваша светлость, я так рада, что вы вернулись! - улыбнулась я и еще раз повинилась, - просите, что потеряла тетрадь Алмоса. Я же не нарочно...

- Да, знаю, - все так же печально отозвался он, - я тебя уже давно простил... просто мне так грустно... Я так уже устал быть бесплотным духом. Вроде как жив, но ни ног, ни рук, ни головы, ничего у тебя нет. Это странно... а когда чешется нос, еще и очень неприятно. Ведь почесать я его не могу...

- Если бы я могла вам помочь, - вздохнула я. - мне очень-очень жаль, что из-за меня...

- Да, ладно, - перебил меня голос, - у Алмоса все равно был такой ужасный почерк, что он сам иногда не понимал, что там написано. Просто, - он сделал паузу, - тогда я мог хотя бы надеяться...