Читать книгу - "Code. Носители - Джон Маррс"

На дверях церкви висел лист желтой бумаги с красным «Добро пожаловать!» от руки. Приоткрыв дверь, Шинейд вслушалась, нет ли кого внутри.

Первую неделю в Эдзелле она посвятила изучению местности и составлению путей бегства. На вторую съехала из гостиницы, перестала ночевать в лесу и сняла на полгода домик с участком. Приходилось по новой учиться жить в одиночку и находить счастье в мелочах: возможности гулять по лесу, медитировать, читать и заниматься китайской гимнастикой, которой увлеклась за время обучения. К третьей неделе Шинейд познакомилась кое с кем из полутора тысяч жителей. Теперь же была готова на самый решительный шаг – влиться в общество, о чем в браке и думать боялась.

«Ищем добровольцев, – гласила листовка на церковной доске объявлений. – Кто хочет помочь в организации деревенского праздника, приходите на собрание в четверг в 18:45».

Шинейд толкнула дверь и вошла. Скрип кроссовок по паркету мгновенно приковал к ней взгляды. На нее уставились человек десять мужчин и женщин разных возрастов, сидящие за сдвинутыми под прямым углом столами. У одних в руках были бумаги, у других – планшеты с пунктами грядущего собрания. Все пристально оглядели Шинейд с ног до головы. Тут она, в краске, на автомате потянулась к ресницам, да вовремя опомнилась. Рука замерла на уровне груди.

– Пилатес завтра, золотко, – заговорил старичок в толстенных очках.

– Я вообще-то хотела помочь с праздником… В листовке сказано, вам нужны руки.

– Тогда входи, конечно. Как тебя зовут?

Шинейд, назвавшись, села на пластмассовый стул возле женщины лет на двадцать старше. Та первой вытянула руку.

– Я Дун.

От ее теплой улыбки волнение как рукой сняло. Дун представила собравшихся одного за другим – Шинейд же, как учили, по жестам и едва заметной мимике оценивала, кто заслуживает доверия, а кого лучше сторониться.

– Чувствую, зря я это, всех-то не запомните! – пошутила Дун, не подозревая о наблюдательности Шинейд – одном из побочных эффектов синестезии. Стоило при знакомстве напеть новое имя под нос, и в следующий раз оно чуть не вспыхивало над головой человека цветным облачком.

– Вы ведь у нас недавно? – спросила Дун.

– Недавно.

Шинейд пустилась в заученный рассказ, как устала от столичной суеты и решила сбежать как можно дальше.

– А почему Эдзелл? – спросил мужчина, представленный как Энтони.

Тон был добрый, а вот в мимике и жестах крылась тень раздражения: ногой выбивал дробь по ножке стула, нос чуть морщил, говорил с кислым лицом. Явно принял незнакомку в штыки.

– Место очень понравилось, – ответила Шинейд. – Проехала сквозь каменную арку на въезде и решила: здесь и останусь. Лондон потрясающий, но он все силы высасывает.

Она врала в лицо. Как признаться, что ткнула в карту наугад и попала в северо-восток Шотландии?

– Знаем-знаем мы вашего брата, – продолжил Энтони. – Накопили денег и явились скупать нашу недвижимость да выживать местных дельцов… Приезжих не все жалуют.

– У вас же свой ресторан, поток людей вам на руку. Разве не так?

Вчера вечером Энтони на ее глазах шел с пакетами из оптового магазина от машины в городской паб. На латунной табличке у двери красовалось его имя.

– Уела она тебя, – вставила Дун. – Да и без желания влиться не пришла бы к нам сюда, верно?

– Да я так, в шутку. – Он фальшиво улыбнулся. Шинейд ответила тем же.

В конце собрания распределяли задачи, и ей досталось заполучить в администрации пачку разрешений на праздник.

На выходе из церкви ее ждала Дун.

– Вы из-за Энтони не переживайте, он всегда брюзжит, – начала она.

– Знаю я таких. – На ум пришел Дэниел. – Чего-то им не хватает, вот и компенсируют.

– Точно-точно. Вы, кстати, где остановились?

– Вот этого при Энтони говорить не хотела, но я правда сняла дом на Малберри-авеню. Вряд ли хозяева местные.

– Да-да, лучше молчать! – Дун засмеялась. – Слушайте, мы сегодня с девочками собираемся у меня. Выпьем вина, посмотрим фильм… С нами не хотите?

– Раз сами приглашаете, – ответила Шинейд.

В девять она сидела по-турецки на полу в гостиной Дун и потягивала безалкогольное белое. Рядом хрустела чипсами Гейл, наверное, ровесница Шинейд, – огненно-рыжая, с алебастровой кожей. Из десятка женщин только они вдвоем не заливались слезами от фильма.

– И как я пропустила эту «Реальную любовь»? – удивилась Шинейд на титрах.

– Да ты совсем маленькая была в год его выхода^[20], – пояснила Дун.

– Вот из-за такой классики мы и любим у тебя собираться. Ну, и из-за вина, – добавила другая женщина.

– Из-за него, родимого! – поддержала Гейл с на удивление каменным лицом. Она поднялась с пола. – Шинейд, подлить?

– Можно. Идем вместе.

Обе удалились на кухню.

– Не пьешь, да? – поинтересовалась Гейл.

– Я на антибиотиках: цистит. А ты почему?