Читать книгу - "Добрые соседи - Екатерина Лесина"

– Это…

– Бабушка Эвелины. Она… она была хорошей, – дива обняла себя. – И, пожалуй, единственной, кто понимал, что Серафиму Казимировну, что меня, что… не важно…

Она тряхнула головой и поднялась.

Поправила платье.

Сцепила руки.

– Погодите, – Свят понял, что не желает, чтобы она уходила. И вовсе не потому, что ему необходима компания дивы. Ему просто необходима компания. Иначе…

…его война отличалась от той, которую видела эта девочка. А она, несмотря на рождение ребенка, так и осталась девочкой. Свят слышал, конечно, что долгоживущие и взрослеют куда медленней, хотя, может, и не в этом дело.

И…

Она просто стояла.

Смотрела.

Ждала.

И как ей было сказать, что если она уйдет, то Свят сам провалится в прошлое, а он не хочет. Он… пытался забыть, но и маг разума не способен на такое. Кого-то еще он бы заставил.

…заставлял.

А сам вот вынужден будет оказаться на опушке того безымянного леска подле безымянной деревни. Он вдохнет запах прелой хвои и разворошенной земли. Он увидит яму и людей, что стояли на краю ее. Он заставит себя поднять руку. И лейтенант, которого поставили командовать расстрелом, кивнет. Он, этот лейтенант, в отличие от Свята, сомнениями не маялся.

Он твердо знал, что дело его правое. А грязь? Какая война без грязи.

И Свят сделал вдох. И заставил себя попросить:

– Когда появились другие… все… кто первым?

– Первыми, пожалуй, Эвелина и ее бабушка, – вопрос диву не удивил, вот только она что-то да почуяла, уставилась своими глазищами, в которых теперь виделось Святу болото.

…обманчиво ровная трава, которая так и манит прогуляться.

Лай собак.

Бег.

И воздух, которого не хватает. Ноги вязнут. И слева Пашинский проваливается в топь, сразу и по грудь. Он с трудом сдерживается, чтобы не заорать. А собаки близко. И слышны уже не только они, но и голоса тех, кто идет по следу.

Попадаться нельзя.

– Когда мы появились здесь, они уже жили. И еще другие люди, но их я плохо запомнила. В первое время Серафима Казимировна вообще запрещала мне из комнаты выходить. А ее запирала… может, и не зря. Я только помню, что было очень душно. Людей здесь жило много. Куда больше, чем сейчас. Это потом уже расселять стали куда-то, а тогда… потом… потом появилась Тоня.

– Расскажите о ней.

– Что?

…не важно, лишь бы слушать, отодвигая тот миг, когда придется-таки встретиться с одиночеством и памятью.

– Что вы о ней думаете.

– Я? – дива несказанно удивилась.

– Вы. Какая она?

– Деловитая, – дива ответила не сразу. – Серьезная. Она учится на вечернем. Хочет пойти в педагоги и у нее выйдет. Я думаю. У нее много терпения. А чтобы быть педагогом, терпение необходимо. Пока она работает проводницей, но это не для нее.

– Почему?

– Тоня… ей нужен покой и стабильность, а не постоянная дорога.

– А ее жених?

Дива прикусила губу и задумалась уже надолго, но потом покачала головой.

– Не знаю. Сюда она его не приводила. Да и… мы не подруги, чтобы обсуждать или вообще… разговаривать. После Таси поселился Толичка. Он бестолковый. И врет много.

– О чем?

– Обо всем. О том, что звезда. И что в Москву его зовут. О том, что служил… хотя это он до того, как Ингвар появился, всем говорил, а потом замолчал, будто забыл вдруг. Поэтому я думаю, что не служил. И раньше никто-то уличить не мог… Толичка… он опасный.

Интересное мнение.

А взгляд не теплеет, он пронизывает, как тот ветер… мокрая одежда. Болотная вода черна, а еще она ледяная, и Свята бьет озноб.

У него почти получилось.

У него…

– …он боится сильных, но стоит проявить слабость… – голос дивы донесся издалека, избавив от необходимости вспоминать еще и это. Свят знал, что так легко отделаться не выйдет, но, пока длится разговор, у него еще есть время.

– …Ингвар вот просто сильный и никого не боится. Он сильный внутри. И подлости в нем нет. Если бы он не был женат, я бы его выбрала.

– Что?

Переход был столь неожиданным, что стекло памяти треснуло, оставив Святу легкое чувство незавершенности.

– Мне все равно придется выйти замуж, – спокойно и как-то обреченно сказала дива. – Но на этот раз я своих ошибок не повторю.

Свят не поверил.

У него вот не получилось.