Читать книгу - "Путешественница во времени. Грани настоящего - Анастасия Сычёва"

В больницу мы отправились на следующий день с утра. Договаривались встретиться у больничных ворот, и в итоге все приехали вовремя – даже Шарлотта, памятуя о данном Алексу обещании. Посетителей в этот час было не очень много, и нас быстро пропустили. Получив указания у администратора, на какой этаж и в какую палату нам идти, мы направились к лестнице. От Алекса мы знали, что Мартин очнулся ещё вчера и уже более или менее пришёл в себя, так что повидать его можно, хоть и недолго.

Сама больница производила тягостное впечатление. Конечно, она была очень современной, светлой, чистой, но от навязчивого запаха лекарств избавиться не получалось, и он постоянно напоминал о месте, в котором мы оказались.

Поднявшись на нужный этаж, мы сразу обратили внимание на странную суматоху, которая здесь царила. За стойкой дежурной медсестры никого не было, а в конце коридора торопливо ходили какие-то люди. По халатам можно было распознать врачей, но промелькнула и пара обычных курток. Мимо нас, бегло нам улыбнувшись, проскочила невысокая полная медсестра в форменной робе, и устремилась туда же. Озабоченно покрутив головой, Алекс указал нам на дверь, над которой висела цифра два – именно в этой палате лежал Мартин. Поскольку суматоха творилась в стороне и к Мартину явно не имела никакого отношения, мы облегчённо перевели дух и зашли внутрь.

Мартина разместили в двухместной палате, но сейчас вторая койка пустовала. Сам Мартин лежал, укрытый по пояс одеялом, и количеством бинтов напоминал мумию, на которую надели больничный балахон. Рук под бинтами было почти не видно, но вот голова и шея оставались открыты, если не считать нескольких пластырей. Очки лежали на тумбочке рядом, так что в первый миг я его даже не узнала. Парень был бледен – под стать своему одеянию – и с зеленоватыми кругами под глазами. При нашем появлении он удивлённо нахмурился и посмотрел с недоумением, словно впервые нас увидел.

– Шикарно выглядишь, – сообщил ему Алекс. – Жаль, что сейчас не Хэллоуин. На конкурсе страшных костюмов ты бы взял гран-при безо всякого костюма.

Тот слабо улыбнулся, и у меня отлегло от сердца – Мартин уже не так сильно походил на свежий труп.

– Мартин, как ты? – заботливо спросила Шарлотта, а затем торопливо уточнила. – Говорить можешь? Или хотя бы головой кивать?

– Могу, – хрипло отозвался он, и в его голосе мне послышалось негодование. – Я же не при смерти лежу! Жить буду, это я вам точно могу сказать.

После этих слов мы ощутимо расслабились. Атмосфера заметно разрядилась, и в палате словно сразу стало легче дышать. Ничего непоправимо-страшного всё же не произошло. Мартина прооперировали, он уже пришёл в себя и обязательно поправится. В конце концов, он же молодой парень, не старый пень!

– Лучше расскажите, что у вас там происходит, – попросил он. – Я же тут вообще не в курсе событий.

– А чёрт его разберёт, что у нас там происходит, – весело сказал Алекс, обрадованный этой просьбой. Раз человек интересуется делами внешнего мира, значит, отбрасывать в ближайшее время коньки он точно не собирается. – Патрик совершенно уверен, что на приёме постарались сверхъестественные силы. Уж не знаю, в чём заключался их план, но народу пострадало довольно много. Мы с Шарлоттой вчера ездили туда, просидели полдня, помозолили глаза полиции, метеорологам, службе газа и ещё почему-то санэпидемстанции. Не знаю, кто их туда позвал. И ничего не обнаружили! Ни надписей, ни пентаграмм, ни жертвоприношений! А Патрик ещё недоволен остался, хотя, интересно, на что он рассчитывал? Что преступник оставит там свою визитную карточку и волшебную книгу с заклинаниями, чтобы мы точно знали, с чем имеем дело?

На его последних словах я нервно дёрнулась, но Алекс и Шарлотта, смотревшие на Мартина, ничего не заметили, а сам Мартин смотрел куда-то вдаль. Книга заклинаний в наличии как раз имелась, и мне снова стало неприятно при мысли, что я ничего не могу рассказать друзьям.

– Жаль, что тебя с нами не было, – добавила Шарлотта. – Может, ты бы что-нибудь увидел необычное. По твоей специальности.

– Понятно, – задумчиво протянул Мартин. – А что с теми рунами и камнями, с которых всё началось? Джин, ты смогла их всё-таки расшифровать?

– Джейн, – машинально поправила я его, услышав странную переделку моего имени. Шарлотта сделала страшные глаза – мол, что ты к раненому человеку цепляешься? Может, ему сложно произносить отдельные звуки!

– Джейн, – послушно поправился Мартин. – Извини. Так что с ними?

– Я не уверена до конца, – осторожно ответила я, лихорадочно размышляя, что могу и чего не могу сказать, в итоге решив, что открыть полуправду всё же можно. – Но, возможно, здесь ключевую роль играет не то, как этот набор рун звучит, а то, какое значение имеет каждая из них. Впрочем, я над этим только раздумываю…

Не договорив до конца, я поймала взгляд Мартина и осеклась. Он смотрел на меня таким пристальным, таким пронизывающим взглядом, которого не могло быть у раненого парня, приходящего в себя после операции. Мне стало не по себе, и у меня появилось странное, совершенно не поддающееся логике ощущение, что из знакомых глаз на меня смотрит совершенно другой человек. Но в следующий миг Мартин ободряюще улыбнулся, устало откинулся на подушку, и странное наваждение пропало. Я снова увидела перед собой своего друга, которого знала вот уже несколько лет.

Фуух. Всё из-за этой дурацкой книги, которую мне вчера оставили Майкл и Розмари. Разыгралось воображение, и теперь мерещится чёрт знает что…

– Ребят, а как вы думаете… – медленно и неуверенно начала Шарлотта, – что, если Патрик вдруг прав? Если то, что случилось на этом вечере, и впрямь было делом рук магов? Может это быть как-то связано с теми камнями у Оствика? И… с нами?

– Вряд ли, – отозвался Алекс. Он говорил успокаивающим тоном, но по тому, как без раздумий он ответил, я поняла, что он и сам размышлял над этим вариантом. – Что в итоге мы имеем? В первый раз – просто нарисованный на камне набор символов, а во второй – сразу столько жертв? Какая-то слишком большая разница между этими двумя событиями.

Шарлотта глубоко вздохнула и расслабилась. Нет, так больше нельзя! Я же знаю их всех столько времени! Уж кто-кто, а они заслуживают знать правду!