Читать книгу - "Пляска смерти - Лорел Гамильтон"

Страсть, будто нечто осязаемое, сплошное, хлестнула из меняи захватила его. Вожделение густой тяжелой краской растекалось вокруг,накрывало нас, держало в плену.

Я застыла, боясь дохнуть, боясь молвить слово, а более всегобоясь шевельнуться. От признания Огги красивым, самодовольным и от возникающейк нему неприязни я перешла к желанию быть с ним без одежды. Даже для ardeur'апереключение слишком быстрое.

Я хотела спросить, что он со мной сделал, но бояласьпошевелиться, боялась даже привлечь к себе его внимание в ужасе от того, что онможет сделать… нет, неправда. В ужасе от того, что могу сделать я.

И стояла, застыв в его объятиях. Стояла недвижно, толькопульс у меня бился. Если я смогу просто не двигаться, то выдержу. Выиграюсхватку. Огги предложил мне себя в пищу – это значит, я победила. Правиловампиров: кто пища – тот проигравший. И мне надо было лишь додержаться доприхода Жан-Клода. Это я смогу – он был уже рядом, я ощущала, как он спускаетсяпо лестнице. Минуты, минуты отделяют меня от помощи.

Но сдерживать ardeur бездействием – это получается лишьтогда, когда того хочет другая заинтересованная сторона. Нужно, чтобы двоехотели бороться с ardeur'ом, а Огги этого не хотел. Он хотел потерпетьпоражение.

Глаза его закрылись, голова запрокинулась, будто секс уженачался. И голос его прозвучал хрипло:

– Я почти уже забыл, как это – когда тебя поглощаетстрасть. – Он наклонил голову, чтобы встретить мой взгляд. – Япытался забыть ее прикосновение, Анита. Но стоит мне почти убедить себя, чтоэто не настоящее, что ничто не бывает так прекрасно, как она посылает мне сон.

Я знала, кто это она, потому что если любой вампир линииБелль говорил «она», то сомневаться не приходилось. Белль Морт. Всегда БелльМорт. Темная их госпожа, творец их всех.

– Ты слышишь меня, Анита? Слышишь?

Он сдвинул руки, обнимая меня теперь выше локтей, все ещеприжимая нас друг к другу слишком сильно. Все-таки теперь появилась возможностьсопротивляться, достать оружие – но слишком поздно. Если я полезу за оружием,то непонятно, смогу ли заставить руку схватиться за пистолет или за нож – моируки рвались к его коже. Я не могла доверять себе. Я хотела мысленно крикнутьЖан-Клоду, но не знала: при такой силе ardeur'а – не хлынет ли и он вместе спризывом?

– Ты меня слышишь? – Огги встряхнул меня.

Я ощутила какое-то движение, что-то черное мелькнуло сбоку.Если кто-то сейчас нас коснется, на него перекинется ardeur. Плохо, оченьплохо.

– Не подходи! – шепнула я. – Скажите им…

– Никого из них не трогайте. Это передается черезкасание, – предупредил Мика.

– Тронь ее, Грэхем, и я тебя застрелю.

Голос Клодии.

– На меня смотри, Анита, – сказал Огги. – Наменя!

Я попыталась проглотить бьющийся в горле пульс и медленно,очень медленно подняла на него глаза. Увидела этот темно-серый взгляд, и то,что увидел в моих глазах он, его устроило.

– Какие сны посылает она, Анита! Вот как сейчас, когдажелание – ощутимое, его можно держать в руках, гладить, оно разливается потебе, топит тебя в своей силе.

Он наклонился ко мне как для поцелуя.

Я медленно наклонила голову, пряча лицо, все так жеосторожно, так же тщательно. Слишком быстрое движение – и ardeur, как хищник,среагирует на него. Но слегка шевельнуть головой – это можно.

– Не отворачивайся. Дай мне поцеловать тебя. Пролить нанас эту ожидающую тяжесть жара. Утопить в ней нас обоих.

Я стояла, отвернувшись, сжимая руки в кулаки, потому чтодумать я сейчас могла только о том, каково было бы ощутить ладонями это тело.Хотелось провести руками по плечам, по груди, увидеть мускулистую обещающуюнаготу. Как будто месяцы или годы желаний и ухаживания спрессовались в одинэтот миг. Реквием, один из наших новых британских вампиров, умел вызыватьмгновенную реакцию тела – часы хорошей любовной игры за секунды силы. Может быть,Огги умеет попадать в эмоциональные зоны, как Реквием – в физические? СвятаяМария, Матерь Божия, смилуйся надо мной.

И тут же при этой мысли я стала спокойнее, мысли чутьпрояснились. Много лет я не молилась в подобные моменты, слишком смущаясь, нопотом поняла, что если вера моя – настоящая, то она не покинет меня толькопотому, что я вышла за нормы общественной морали.

– Нет, – сказал он. – Нет. Не будет того,чтобы подошел я так близко – и был отвергнут.

Он притянул меня к себе, и я изо всех сил старалась нешевельнуться, не поддаться, потому что все, чего хотела я сейчас в этомогромном мире – это коснуться его. Он прильнул щекой к моим волосам.

– Я слышу приближение твоего мастера, Анита. Ты ждешьспасения – но помни, Анита: если ты не будешь сейчас питаться от меня, ты невыиграешь битву. – Его губы, сухие и горячие, легли мне на висок. –Разве ты веришь, что Жан-Клод может меня победить? Кормись – и победа твоя, иего тоже.

Он имел в виду то, что я сама уже подумала: если Жан-Клод войдетв дверь раньше, чем победа будет за мной, мы оба потерпим поражение –сокрушительное. Я ощущала силу в Огги, и я знала силу Жан-Клода. В прямом боюнас ждет поражение, и этого я допустить не могла.

Позади меня прозвучал голос Мики. Он не прикоснулся ко мне,только сказал:

– Анита, есть другие виды голода. Другие виды тяги.