Читать книгу - "Пара для дракона, или рецепт идеального глинтвейна - Алиса Чернышова"

— А потом он попытался накормить Вету сырой оленьей печенью! Для того, чтобы лучше росла чешуя! Ты понимаешь? Чешуя!!

— Это довольно полезно, — отметила Фло, отчего Ирейн основательно опешила и примолкла, — А ты пей, пей успокоительный чай, а то вроде как и выспалась, и ночку развесёлую провела, а все равно истеришь, как не в себя.

— Полезно?..

— Чешуя у драконов — показатель общего здоровья, — зевнула женщина, переплетая пучки трав, — В том числе магического. А твоя девочка, как ни крути — будущая колдунья, потому я тоже иногда давала ей по граме мяса дичи, это полезно для магии, меня тоже так когда-то кормили. Ну, что смотришь? Серенький дракончик, он не дурак, совсем-совсем.

— Вета таки колдунья? — спросила Ирейн тихо, — Ты уверена?

— Абсолютно, — пожала плечами Фло, — В тебя, в общем-то. Было бы странно, не передайся ей дар.

— Но ведь мой запечатан! — воскликнула трактирщица почти что с отчаянием. Она помнила ритуал — и дикую боль, с которой непослушная магия засыпала, уходила, вгрызаясь, словно дикий зверь, не желая оставлять в покое. Ирейн отчаянно надеялась, что Иветте не придётся проходить через подобное, и на тебе!

— Дура ты, — сказала Фло спокойно, — Как есть идиотка. Думаешь, отвели тебя к какому-то колдунишке, он чего-то куда-то потыкал, и от этого ты перестала быть той, кем родилась? Чтобы отказаться от магии, знаешь ли, нужно больше, чем: "Я выполню вашу волю, драгоценные мама и папа". Чтобы отречься полноценно от магии и доли, нужно полностью осознавать, что делаешь — а уж тебе до ясного разума ещё грести кучу лет в мутной водице. А уж родители твои, вот уж кому руки бы поотрывала под корень…

— Не говори так, — попросила Ирейн устало, — Я сама этого хотела. У мамы больше не могло быть детей, я должна была унаследовать трактир, а не шляться по всяким там непонятным магическим академиям. Каждому — своё!

— Долг, не долг… Вот конечно, какой-то трактир всяко важнее Предназначения. Даже сказать нечего!

— Это наше наследие, — почти крикнула Ирейн и умолкла, чувствуя нехилое противоречие в собственных словах и действиях. Ох, как же она запуталась! Впору саму себя завязать в морской узел — право, была бы змеёй, так бы и сделала. Странноватое зрелище, зато всем сразу было бы понятно, что тут тяжёлый случай и лезть не надо. Удобно, наверное…

— Наследие — это ты про деревянную коробку с комнатами? — скепсис в голосе женщины можно было жрать ложками, — Это, конечно, да, такая важная штука, достойная великих жертв — аж смешно! Слушай, девочка: магия выбрала тебя, и не просто так, а для полётов, превращений, перемен, волшебных королевств и любви. Твоя судьба вплетена в паутину вместе с долей одного из драконов. А отречься полностью от власти магии мира над собой… Можно, конечно — чтобы потом существовать без шанса на любовь и свободу, в деревянных стенах, которые для тебя и так темница — будем честны. Но без колдовства в сердце стены сомкнутся окончательно, и не останется ни малейшего смысла — просто существование. Хочешь такого, правда?

Ирейн вздохнула и только покачала головой.

— Я от столького отказалась ради этого трактира, — сказала она тихо, — Стольким пожертвовала, что терять его для меня — как ножом по сердцу.

— А от прошлого отказываться всегда тяжело. Перемены к добру они или к худу, пугают, заставляют сопротивляться природе и себе. Многие на словах хотят любви и чудес, но не готовы ничего делать для этого, сидя в своей деревянной коробке из четырёх стен, добровольно заточённые, как пустоголовые принцессы из старых историй. Но у нас-то здесь другая сказка!

Ирейн призадумалась так и эдак, а после спросила:

— Фло, а расскажешь мне ту свою сказочку — про лебедя, где гули-гули. А то я слышала отрывки, но ни разу не заставала её полностью.

— Гуи-гуи! — поддержала Вета.

Косые глаза Фло ещё больше потемнели, и в них отразилось столько всего — не сосчитать.

— Хочешь приобщиться к старинным сказкам? Они, как на подбор, глупы.

— Я потерплю.

— Ну, как знаешь… Дело было вскоре после Исхода, когда Мора, богиня тьмы и ключей, ещё заглядывала в этот мир и навещала круг старейших жриц, ей поклонявшихся. В семье одной из таковых родилась девочка — такая безобразная, что каждый не отказывал себе в удовольствии посмеяться над ней. И девочка все больше озлоблялась, да уж если честно — мерзкая и всех ненавидящая была девица.

— Гуи-гуи!

— Да, гули-гули… И вот однажды юноша, в которого она была влюблена, встретил её в лесу со своими приятелями и поступил жестоко — они ранили ей тело и душу. Девочка выжила, но ненависти в её сердце стало не исчерпать даже самой большой ложкой. И тогда она взмолилась богине. И Мора явилась в обличьи старой ведьмы, и выслушала полные слепой ненависти речи, и решила исполнить желание, тем самым преподать глупой девице урок. Гули-гули!

— Гуи-гуи!

Ирейн молчала, чувствуя ком в горле. А что тут, спрашивается, скажешь? Даже слова утешения уместны не будут — сказочка ведь, да-да…