Читать книгу - "Последний рассвет - Виктор Власов"

— Нет. Они, прежде всего опытные буси, бойцы, и лишь потом диверсанты.

— Ступай, Суа, — попросил Шуинсай. И по голосу она поняла, что спорить не имело смысла. Быстро удаляясь в деревню, оборачивалась на одинокие маленькие фигурки, подсвеченные бледно-жёлтым светом догорающего костра.

Жар огня сменился прохладой ночи и неярким сиянием луны, которая образовывала светящийся полукруг на тёмной синеве звёздного неба; оно походило на чёрное кимоно, пронизанное сотнями сверкающих наконечников — звёзд. По блестящим стволам бамбука, слившимся частоколом вокруг меланхолически-спокойного озера Мицуми, бродили длинные расплывчатые тени…

От костра осталась кучка тлеющих угольков, лишь одна слабая лучинка испускала лёгкий дымок. Братья Зотайдо молчали, сидели, не оборачиваясь.

— Э-э, — раздалось на тропе, — вы, двое, кто такие? — Во главе отряда мародёров ехал на коне высокий человек, закутавшийся в меховую накидку. В свете луны бледнело лицо, овальное, вытянутое к подбородку, в такт шага лошади ритмично покачивалась айнская борода, заплетённая в две пушистых косички. Глаза вожака чернели огромными агатами. Волосы его стояли дыбом, точно смазанные дёгтем. Из-за спины торчали два клинка.

— Кто в хижине? — громко спросил он. По акценту стало ясно: главарь бандитов — не японец. — Риуу-гуми, проверьте!

Сквозь нарастающий гомон прорывались отдельные злобные выкрики на варварском наречии.

Лао, положив руку на прохладную головку клинка, тихо разговаривал с братом, знал, что бандитов на тропе не меньше пяти-шести десятков, кое-кто на лошадях.

— Мы — бродяги из Хондо, помилуйте, почтенный господин! — хитро улыбнулся Лао.

— Да-а, — покачал головой Шуинсай, кашлянув. — Во что одеты, то и есть…

К ним вальяжно подошли пятеро бандитов с обнажёнными мечами. Их одежды, пропахшие дымом, напоминали изрезанные шерстяные мешки, головы закутаны в шкуры, рты прикрыты повязками. Голоса охрипшие, точно после долгой перебранки.

— Вы не похожи на бродяг, — недоверчиво проговорил один из них, заглянув в лицо Лао. Издеваясь, идиотски хихикая, братьев окружили. — Кеншин, прихлопнем их!

Четверо верховых, поражённые сюрикэнами, захрипели и рухнули на землю. Лошади, потеряв наездников, заржали, беспокойно затоптались на месте. Лидер шайки лихо спрыгнул с коня, укрывшись за соратниками, закричал. Началась паника.

— Проклятые!.. — Риуу затрепетал от страха, зажмурился, выставив клинок вперёд. Катана Шуинсая, внезапно выхваченная из ножен, описала сияющий полукруг, лишила жизни двоих подчинённых бандита — «дракона». Двое других тоже упали, как подкошенные, кровь хлестала из шей. На земле, зажав губами бамбуковую трубку, лежал бритый «бродяга». Больше Риуу ничего не видел — яд фугу, которым Лао смазал иглу дротика, парализовал его дыхание. Шуинсай, схватив крышку колодца, прикрывался ей. Обежав хижину, рванул в лес и Лао. Разбойники не заметили гибели Риуу. Одна их часть бросилась к деревне, другая погналась за мнимыми бродягами.

Меткими иссиня-серебристыми молниями из леса вылетело несколько пар сюрикэнов и кинжалов. Сражённые бандиты валились на землю тяжёлыми мешками, хрипя, испуская душераздирающие стоны. Повсюду разносились сдавленные крики, бойцы отряда Зотайдо Лао действовали скрытно, не выдавая своей позиции. Уходя от стрел, виляя между деревьями, Шуинсай и Лао бежали вглубь леса. Их преследовала стая разъярённых злодеев — шуршание сухих листьев, испуганные голоса разбуженных птиц, ржание лошадей, глухие стуки тел о землю и ругань.

На поляне, залитой лунным светом, перемещались в хаотичном танце два бесстрашных воина. Шуинсай двигался, молниеносно вертя катану, прикрывал спину брата; со стороны казалось, что в их руках не мечи, а призрачные сияющие диски. Приблизиться к ним — невозможно, убежать — нереально: откуда ни возьмись, появлялись ниндзя, никому не позволяли скрыться. Кто-то из нападавших хитро метнул кинжал, ранив Лао в плечо. Лысый мастер озверел — свирепо гонял бандитов по поляне, рычал, точно лев, изощрённо ругался.

— Шуи, Хийована, слепые твои глаза! — процедил сквозь зубы Лао. — Вытри пот с бровей и повнимательней! Такое кимоно испортил… Банзай!

— Прости Кибиши, мы их почти одолели!

Вскоре стало заметно, что вести открытый бой с такими мастерами разбойники не приспособлены — по неосторожности многие распрощались с жизнью. Мастера же, выбившись из сил, тяжело дышали. Нечеловеческое напряжение выжимало пот из каждой поры. Забились мышцы рук и ног, и катаны словно потяжелели, а бандиты выскакивали на поляну снова и снова. В глазах темнело, влага проступала на лбу, заливая глаза — сосны, люди, небо и звёзды будто плавали в тумане, лунный свет приобрёл матовый оттенок, словно подёрнулся мутью, сердце колотилось, хотелось упасть на землю и позволить себя победить. Лао, переложив клинок в левую руку, правой ощупывал пояса мёртвых бандитов, находил кинжалы и метал их во врагов. Всклокоченная борода и глубоко запавшие глаза, волнение и сильная усталость… но поддаться слабости значило потерять жизнь.

Шуинсай, спрятав меч в ножны, подобрал длинное копьё яри и защищался им, не выпуская нападающих из поля зрения. Его кимоно, вымазанное в чужой крови, прилипало к телу, во рту ощущалась железная соль, подрагивали ноги и руки, но чувства — обострены как никогда. Услышав резкий свист, облегчённо вздохнул: остававшиеся бандиты покидали поляну. Расслабляться было нельзя — злодеи не отступили, только меняли позиции.

— Защищать Хайкан, умрите с честью! — старший Зотайдо охрип, дьявольски устал. Бросив чей-то шлем в оставшихся в живых бойцов, Лао не удержался на ногах, упал на бок.

Отправив остатки группы в деревню, жадно напился воды из фляжки, её прохлада приятно обжигала пересохшее горло. Закашлялся, передал флягу брату. Сел, поджав ноги, успокаивался, медитировал. Закрыв глаза, несколько минут прожил в молчании среди мёртвых тел, восстанавливая силу. Шуинсай волновался, не желал терять ни минуты: в Хайкан — его ученики, Суа. Оставив брата одного, он заторопился в деревню.

Хижины, ближние к подъёму в гору, пылали — бандиты забросали их факелами и вели хаотичный обстрел. По земле стлался серый дым, пахло пожарищем, слышались вопли раненых, плач женщин и детей. Намеренно пропустив несколько мародёров в деревню, мужчины расправились с ними.

Шуинсай притормозил одного незнакомого синоби — как он понял, этот был из учеников Лао — маленького роста, колченог, с острым лицом и неприятными разными глазами. Показал ему на Суа и скомандовал не упускать из виду. Кривоногий мотнул головой, встал рядом с ней и ждал, обнажив катану. Бандиты прибывали группами со стороны гор, среди них находились сильные противники, по росту и телосложению не уступавшие элитным воинам личной охраны самого императора Тоды. В руках они держали огромные прямые мечи, орудовали звонкими цепями, размахивали булавами, метко бросали топоры, их говор отличался от наречия Канто.

Со стороны озера из чащи вылетели две огненные стрелы, и вдруг на вершине горы раздался короткий свист, затем послышались крики, обстрел прекратился. Сквозь пахучую дымку на склоне мутно виднелись горящие факелы, которые, оставляя бледно-жёлтые шлейфы, стремительно двигались вниз. Бандиты направлялись в деревню.