Читать книгу - "Охотники за магией - Юлия Галанина"

— Однохорошо, что кот. Кошку бы нипочем не пустила, — заметила я, вырезаябокалом в тесте кружки.

— А чего так?

— А того.Будем потом по колено в котятах. Это тебе не соль, рынок сбыта найти сложно.

— А где жеженская солидарность? — развеселился Лёд.

— В борьбе затерриторию нет солидарности! — отрезала я.

Лёд допил молоко вкувшине, что осталось после кормления Копчёного.

Потом выгрузил изсумки две склянки тёмного стекла. Одна склянка была обвязана засаленнойтряпочкой красного цвета, другая — чёрного.

— А этотебе, — пододвинул он ко мне краснотряпочную посудину.

— С умасошёл?! — завопила я. — Не видишь, тесто тут?!

— А этотвоему… — пододвигая чёрную, Лёд замялся, подбирая слово.

— Оченьосторожно выбирай определение, — посоветовала я ему, берясь заскалку. — Хорошо подумай и аккуратненько так, аккуратненько…

— Короче,сама знаешь кому, — выкрутился Лёд.

Он откупорил обебутылочки и понюхал.

— Это ещё чтоза бурда? — спросила я с опаской.

— Красненькая— это приворотное зелье, — с удовольствием объяснил Лёд. — Для тебя.Чтобы ты, значит, в меня втрескалась.

— Льдина мояненаглядная, чего мне в тебя втрескиваться, когда я и так от тебя безума? — обрадовалась я.

— Как же,дождёшься от тебя, — вздохнул Лёд. — А чёрненькая, — это длятвоего, чтобы он от тебя отстал.

Он ещё раз понюхалобе бутылочки.

— Вот этим,что в красной, она мне, похоже, голову от перхоти мазала. А вот этим, что вчерной, мозоли на ногах размягчала. Ценнейшая вещь!

— Ну ираскололась? — спросила я, выкладывая пряники на противень.

— Нет, я покамосты навожу, видишь, изо всех сил пытаюсь тебя приворожить. Чтобы ты менялюбила и кормила лучше, чем других.

— Бабка-знахарка,она тоже не дура. Что мне теперь с Янтарным не встречаться из-за твоихмостов? — проворчала я. — Чтобы создать видимость, что зельедействует? Тогда точно кормить перестану. Я Ножу обещала, что буду вестинормальную половую жизнь, вот и веду.

— Да пустьпока не действует, очень хорошо, — стянул кусочек сырого теста и принялсявыковыривать из него жареные орешки Лёд. — Я буду покупать всё новые иновые порции снадобий и стану любимым (он руками оттопырил свои уши) лопоухимклиентом.

— Интересно, —спросила я, оглядывая бутылочку и не решаясь понюхать, — на практике-тооно работает? Неужели отворачивает на самом деле?

— А почемунет? — удивился Лёд. — Если уж оно мозоли размягчает, то в желудкеявно дыр наделает и тогда милому другу будет очень затруднительно резвиться подтвоим одеялом. Хе-хе…

— Уел,уел, — фыркнула я. — А которое от перхоти?

— Ну-у, тут яне знаю, — пожал Лёд плечами. — Может оно, наоборот, всё внутризалечивает, хорошо становится, и любить хочется?

— Ты подлейкому-нибудь на стороне, — посоветовала я. — Проверим.

— Я бы Граду,конечно, подлил, — невозмутимо сказал Лёд. — Да боюсь, вдруг он не втебя, а в меня влюбится.

— А почему втебя?

— Так в нёмобрезки моих ногтей, а не твоих.

— Пустьвлюбится… А ты не отвечай на его чувства, — хихикнула я.

— Это будетслишком жестоко, — вздохнул Лёд. — Придется меры принимать, а мнежаль его желудок отворотным зельем гробить.

— А оно непрокиснет? — спросила я, боясь прикоснуться к склянкам.

Из-за тряпочек,наверное, — уже больно они по-сиротски выглядели.

— А я вледник уберу.

— А никому неподольёшь по дороге? — нахмурилась я недоверчиво.

— Постараюсьудержаться, — хмыкнул Лёд, закупорив склянки. — Но за это семьгорячих пряников — мои.

— Четыре.

— Уговорила,пять.