Читать книгу - "Дженнифер. Обитель скорби - Виктор Хорунжий"

Оливия наблюдала, как Дженнифер задумчиво созерцает свою внешность.

– О! У меня есть идея! – вдруг весело воскликнула она и тут же усадила свою гостью на единственный в комнате стул к зеркалам спиной. А сама замельтешила рядом.

Сначала она долго возилась с волосами Дженнифер, укладывая их разными способами, пока не остановилась на лучшем, на ее взгляд, варианте и уложила прическу с помощью своих специальных средств. Дальше принялась наносить косметику, несколько раз стирая макияж и пробуя заново. Дженни безучастно покорилась ее прихоти, продолжая рассматривать плакаты на стенах.

– Ты любишь кино? – наконец спросила она.

– Не очень, – ответила Оливия, не отрываясь от своего занятия.

Дженнифер немного озадачил такой ответ.

– Не понимаю… Тогда почему ты собираешь все эти плакаты?

– Актрисы, – вздохнула Оливия. – Они такие красотки… Но ведь и я ничуть не хуже их! – Оливия подошла к зеркалам и придирчиво оглядела каждое из своих отражений, словно еще раз хотела убедиться в том, что имеет право так говорить.

– Конечно, – легко согласилась Дженнифер и не только потому, что хотела сделать собеседнице приятное, – это было чистой правдой. – Многим из них далеко до тебя, еще как!

– Я тоже буду сниматься в кино. Меня обязательно пригласят, вот увидишь! Мир еще узнает о новой звезде! – Оливия, картинно подняв подбородок, вскинула локоть вверх, отчего стала похожа на статуэтку, которую дарят во время вручения кинопремий.

– Так ты хочешь сниматься в кино?

– Конечно! Кто ж не хочет? – Она снова вернулась к прерванному занятию и замахала перед носом Дженни своей пуховкой.

– Я, например, не хочу…

– И очень даже зря! – вдруг заявила Оливия, а затем, явно довольная своей работой, потащила Дженнифер к зеркалу. – Посмотри! Узнаёшь себя?

Дженни часто заморгала: узнавала она себя опять-таки с трудом. Ее золотистые волосы были аккуратно уложены на затылке замысловатыми завитками; умелый макияж подчеркнул красоту юного лица, скрыв излишнюю бледность. На щеки вернулся девичий румянец; глаза стали словно ярче… Из зеркала на нее смотрела молодая девушка, похожая на Элисон Паркер… Воспоминание о маме кольнуло иглой, и Дженни отвернулась от своего отражения. Но Оливия поняла ее жест по-своему.

– Конечно, эта жуткая больничная одежда совсем тебе не идет! Когда ты выйдешь отсюда, я подарю тебе пару нормальных платьев, – великодушно пообещала она. – И вот еще что… – Несколько минут Оливия ходила взад-вперед по комнате, придирчиво рассматривая Дженни с разных ракурсов. – Да! Сгодится! – наконец вынесла вердикт. – Знаешь, когда я стану знаменитой актрисой, то и для тебя что-нибудь придумаю. Будем выступать вместе, – добавила Оливия тоном, не терпящим возражений, словно от сказанных ею слов до их воплощения в жизнь был один шаг.

Это казалось очередной прихотью взбалмошной красавицы, капризом, настолько далеким от реальности, что Дженни даже не стала спорить. Для того, чтобы вырваться отсюда, она согласилась бы на что угодно – даже стать актрисой…

– Но почему ты работаешь здесь, если мечтаешь о кино?

Оливия неопределенно пожала плечами.

– Ну, я пока не знаменитость и собственного жилья в городе не имею… Но все изменится, как только мне подыщут подходящую роль. И не сомневайся – тогда я утру носы всем этим звездам!

– Почему бы и нет, – примирительно вздохнула Дженни; ей не хотелось спорить с Оливией.

Однако уборщица не собиралась прекращать разговор на излюбленную тему:

– Ты не думай, что я это просто так говорю. Я действительно актриса! Пускай мои роли – только в моем любительском театре, но ведь надо же с чего-то начинать! Вот, сейчас покажу… – Оливия бросилась вытаскивать из нижнего ящика тумбочки стопки каких-то старых журналов, кидая их прямо на пол, пока не откопала между ними большой желтоватый конверт. – Вот, смотри! Узнаёшь?

Несколько качественных цветных снимков перекочевали из конверта в руки Дженнифер. На первом снимке на небольшой освещенной сцене стояла рыжеволосая красавица в старинном платье, а рядом с ней – с бутафорской шпагой на поясе…

– Это что… Саймон? – изумилась Дженни.

– Конечно, Саймон! А кто ж еще! – хмыкнула Оливия. – Видела б ты его в образе! Ни у кого так хорошо не получалось играть, как у Саймона…

Дженнифер с интересом рассматривала фото.

– Я тут исполняла роль Афродиты, – не без гордости призналась Оливия. – Чудесный спектакль получился! А вот и Саймон: здесь он – вестник богов. А вот это – Джек, правда, у него не слишком-то получалось. Зато он хорошо смотрится в образе Геракла…

– Неужели в этой больнице есть театр? – такая мысль казалась Дженни невероятной.

– Есть… Только он тайный. Правда, я думаю, доктор Руфф давно знает о нем, но просто закрывает на это глаза… Для него наш театр – всего лишь невинная шалость сотрудников, для меня же – воплощение моей мечты… Он в подвале. Идем, идем прямо сейчас, я покажу тебе мое королевство! – Она, взяв Дженни за руку, поспешно потянула ее в коридор, затем вниз, потом в подвал. Открыв дверь, Оливия приветственным жестом пригласила Дженнифер. – Вот, вот мое королевство! Добро пожаловать!

Включив свет, она быстро подбежала к небольшой сцене. Дженни с интересом оглядывалась: обстановка театра выглядела очень просто и даже, можно сказать, бедно, однако от всего здесь веяло большой любовью.

– Я тут все сделала сама! – с гордостью произнесла Оливия со сцены. – Занавес шила из старых простыней… А костюмы – из цветных занавесок!

– А кто перенес сюда мебель? – спросила Дженни, разглядывая ряды старых стульев, явно требовавших ремонта.

– Вся тяжелая работа легла на плечи Саймона и Джека, – махнула рукой Оливия. – Знаешь, они такие милые!

Дженни не смогла сдержать улыбки.

– Как же ты их заставила? Таскать сюда мебель да еще потом играть на сцене?

Оливия очаровательно улыбнулась:

– Заставлять не пришлось… Если у тебя красивая внешность, то многие вопросы решаются сами собой. Все любят красивых людей. Красота – это то, что дает тебе возможность подняться над остальными, над толпой, которая будет тебя обожать, ловить каждый твой вздох, каждый взгляд…

Несостоявшаяся актриса произнесла свой монолог так страстно и артистично, что у Дженни зародилась мысль о ее несомненном таланте.

Оливия вмиг будто бы вся расцвела. Плечи распрямились, в глазах появился блеск – словно уже сейчас она стояла перед камерой и смотрела не на Дженни, а на своих настоящих зрителей.

– Если нет красоты – ты никому не нужен. И тогда – незачем жить… – тихо сказала она, отстраненно глядя куда-то сквозь стену. Однако тут же стряхнула с себя грустные мысли и улыбнулась Дженнифер: – Но нам с тобой подобное не грозит! Мы обе – красотки. Толпа поклонников будет целовать наши следы…