Читать книгу - "Высшая ценность - Александр Лоскутов"

* * *

Содрогнувшись всем телом, я открыл глаза. Рывком сел и застыл, невидяще таращась в пустоту. Сердце колотилось как сумасшедшее. В ушах гулко пульсировала кровь. По спине медленно ползла капля пота. Сырая простыня липла к телу.

Скосил глаза на часы. Половина второго. Очевидно, на дворе глубокая ночь. Тогда почему так светло? Почему солнце смотрит прямо в окно, а через открытую форточку в мою пыльную, захламленную квартиру вливается шум просыпающегося города?..

Несколько долгих минут, ничего не понимая, я тупо пялился в окно и только потом вновь перевел взгляд на часы. Секундная стрелка не двигалась. Вечные, не требующие завода часы остановились.

Что бы ни принес мне этот разгорающийся день, начинался он с явно недоброго знака.

Я встал, подождал, пока уляжется противный звон в ушах, и потопал в ванную. Вода опять шла ржавая,. но сейчас мне было на это наплевать. Сунув голову под освежающе холодный поток, я старательно сгонял остатки замутившего сознание тумана, смывал засевший в памяти сон.

Сегодня он что-то был слишком уж яркий…

Закончив водные процедуры, я вернулся в комнату. Достал из давно уже не работающего холодильника, который я использовал вместо шкафа, стандартный армейский паек. Усиленно жуя и запивая привычно безвкусную массу водой из-под крана, уселся на кровать. Хрустящий пакетик из-под сухого пайка я, недолго думая, отправил в угол — в компанию точно таких же смятых бумажек, копившихся там месяцами.

Все еще пережевывая собравшуюся во рту клейкую массу, я отставил в сторону кружку и, потянувшись, достал из тумбочки пистолет. Выщелкнул обойму, полюбовавшись на холодно смотрящие на меня серебряные пули — маленькие кусочки смерти, пойманные в латунный плен гильз.

Пистолет был не мой… Вернее, конечно, мой, но только по идее у меня его быть не должно. Два пистолета в одни руки даже армия не выдает. Но ведь иногда тем, кто бродит по старому городу, случается и находить оружие. Чаще всего рядом с телами своих же товарищей.

Этот пистолет я взял у Темки Петухова, предварительно отрубив ему голову и засыпав в рот горсточку соли. В первый раз я тогда поднял оружие против своего коллеги. Потом было еще много таких случаев. Некоторые из них уже стерлись из памяти, но мутные невидящие глаза своего бывшего однокашника и его полуразложившиеся пальцы, тянущиеся к моему горлу, я не забуду никогда…

Вороненый ствол ровно поблескивал в солнечном свете. Тяжелая рукоять удобно лежала в ладони. В Управлении этот пистолет до сих пор наверняка числится как потерянный в старом городе, но на самом деле… На самом деле вот он, в моих руках, готов нести смерть любой нечисти. Вторую и окончательную смерть.

Положив пистолет на колени, я потер подбородок.

Так, что там еще? Пояс с его комплектом порошков и бутылочек? Ну, соль я, положим, найду на кухне. Бутылка со святой водой стоит на окне. Деревянные колышки — последнее и самое действенное средство против вампиров — тоже где-то были. Основной набор я как-нибудь соберу. Да если бы и не собрал — беда невелика. Ухитрялся же я раньше ходить без пояса. И ничего. До сих пор вроде бы жив.

Хуже всего с мечом. Мой удобный, привычный, надежный и недоступный клинок остался в Управлении, и подобрать ему достойную замену будет не так-то просто. Но и тут не все так плохо, как кажется.

Ухмыльнувшись, я ногой выкатил из-под кровати холодно блеснувший в лучах утреннего солнца меч. Конечно же, эта катана рядом со стандартным оружием чистильщиков смотрелась бы более чем неуклюже: слишком тяжелая, несбалансированная, лишенная столь опасных для нечисти серебряных накладок. Но все равно это было лучше, чем ничего. По крайней мере, с кухонным ножом мне бегать не придется.

Я натянул куртку, сунул за пояс пистолет, забросил за спину кое-как втиснутую в потертые ножны железную чушку, по недоразумению называвшуюся мечом. Еще раз огляделся, подмечая, не забыл ли чего. Взглянул на застывшую в мертвенной неподвижности стрелку часов.

И захлопнул за собой сухо щелкнувшую замком входную дверь.

О предстоящей прогулке за город я думал как о чем-то решенном. Плевать на запреты. Плевать на то, что мне недвусмысленно приказали не выходить из дома. На все плевать! Что мне теперь, весь день торчать на балконе и облаками любоваться?

Схожу и вернусь. Если повезет, никто даже не узнает.

Улицы Мира и Липецкая, угловой дом… Ровные линии виденной только мельком схемы незримым маяком пылали в моем мозгу… Третий этаж, вторая дверь направо.

Размеренно и неторопливо шел я по городской улице. И люди расступались передо мной, освобождая дорогу.

Я был чистильщиком. Пусть и пошедшим против своего начальства, против позволения церкви, возможно, даже против самого Господа. Но я был чистильщиком. И никто не отнимет у меня призвание, пока я сам не захочу сбросить эту ношу.

Не доходя нескольких кварталов до северной границы городского периметра, я покинул широкий проспект и свернул на боковую, куда менее людную и гораздо более запущенную улицу. А потом и вовсе перебрался во дворы, проходя мимо заросших сорняками клумб и укоризненно взирающих на меня грязных окон домов. Здесь, в непосредственной близости от защитной стены, заселенных домов было мало. Да и жили в них в основном те, кто либо не имел средств на приобретение нормального жилья, либо по какой-то своей причине не хотел этого делать: то есть беднота, сумасшедшие и преступники.

Естественно, что ради такого контингента городские власти не желали тратить время и бесценное топливо на вывоз мусора из этих районов. Потому практически в каждом дворе медленно росли, взрослели и старились многочисленные большие и маленькие свалки. Аромат в воздухе плыл непередаваемый. Под ногами опавшими листьями шелестели грязные клочья пластиковых пакетов — неувядающее наследие прошлых лет.

Едва не вляпавшись в очередную мусорную кучу, я вполголоса выругался. Даже за городом, где дворники и мусоровозы не появлялись на улицах вот уже тридцать лет, дворы были намного чище. Впрочем, это не было чем-то удивительным — мертвые, при всех своих недостатках, куда чистоплотнее, чем живые.

Причина, по которой я забрался в эти трущобы, была более чем проста: пойдя против прямого указания шефа, просто выйти через городские ворота я не мог. Зная Дмитрия Анатольевича, можно было с почти стопроцентной уверенностью заявить, что он на всякий случай уже передал на армейские посты указание ни в коем случае не выпускать меня из города. Но даже если и нет… зачем зря нарываться на неприятности?

В конце концов существуют и другие способы покинуть сравнительно безопасные пределы городских стен. И этими способами широко пользуются все те идиоты, которые мнят себя настолько крутыми, что, выходя за город, даже не берут с собой иного оружия, кроме заряженного бесполезным свинцом пистолета. Как человек, косвенно обязанный бороться с этим явлением, я знал большинство таких лазеек.