Читать книгу - "Кембрийский период - Владимир Коваленко"

Первый натиск пришлось отбивать страже, еще даже не понявшей, кто рванулся к стене из леса, таща в руках лестницы. Стражников было по двое в угловых башнях, да вдоль стены прохаживались двое. Несколько секунд — и половина напавших уже лезла вверх на стены. За лестницы нужно было держаться, так что щиты они завесили за спины. Вторая половина, вскинув луки, дала залп. Они почти не целились — и почти не попадали. Не в кого было: ополчение на стены еще не поднялось, а попасть в бойницу башни было совсем непросто. Лучники из башен успели выстрелить — и не по разу. Некоторые ухитрились попасть. Потом нападающим не повезло. Расчет был — внезапно забросить на стену половину небольшого отряда. А там… Они высоко себя ценили.

И были правы. Когда вместо бегущих впереди ополченцев перед Немайн на расстоянии локтя возникла перекошенная от натуги и ярости рожа врага с торчащей из-под нащечников бородой, спас ее только "рефлекс боксера". То есть фехтовальщика. Правая рука положила палку на левое плечо — как увесистый испанский меч. Левая присоединилась к правой — будь это меч, пальцы сомкнулись бы вокруг лезвия. Руки сами сделали тычок вперед, нанося позорящий удар в лицо. "Грубияну и варвару, подошедшему к тебе на расстояние кулачного удара, довольно и эфеса, не стоит марать клинка" — мелькнуло в голове. Срезанный под острым углом кол — это, конечно, не стальной эфес. Но роже хватило — исчезла внизу. Сида уперлась палкой в лестницу, нажала. Рычаг плюс рычаг: лестница тяжело поехала прочь от стены, поняла, что ее ничто более не держит, и освобождено рухнула назад.

Лез по ней кто, или подгнившие колья во рву не попробовали человечины — Клирик не узнал. Пришлось спрятаться за бруствер — мимо длинного уха свистнула стрела, другая сердито взвизгнула, наскочив на каменную стену вместо мягкой плоти. А сосед по стене уже валится внутрь города, сразивший его воин вырывает топор из пробитого щита ополченца. Но перекрестил ноги, сам виноват! Немайн уперлась в каменный бруствер и сделала выпад. Палка толкнула штурмующего торцом в живот, он попытался сделать шаг назад, ноги запнулись сами о себя. Воин потерял равновесие и полетел вслед за жертвой. Вниз было метра четыре: не сгруппировавшись, спиной вперед — верный покойник. Слева и справа снова только свои. Сида осторожно выглянула вниз. Тех, кого убила — или покалечила, по везению, — разглядывать было как-то неудобно.

Внизу стояли типичнейшие представители своего племени. Как на реконструкциях в Интернете. Кожаные куртки. Полосатые штаны. Здоровенные топоры. Хотя нет. Здоровенные для маленькой Немайн, для этих бугаев одноручные, у всех щиты за спинами. В руках почему-то — луки, причем пользуются ими неплохо. Немайн снова укрылась — но повезло не всем, на стене захрипело и рухнуло. Заплетенные в косички бороды торчат из-под шлемов. Один — в кольчуге, на шлеме белые крылья, за спиной багряный плащ. Точно из "Кольца Нибелунга" явился. Машет мечом и орет. Немузыкально.

Сида поджала уши, как напуганный котенок. Норманнов быть не должно было. Но — были. Явились. Клирик мог даже предположить — откуда. Когда он ставил новый пирс в Тронхейме, потомки викингов хвалились разбоем давних времен, и уверяли, что на Оркнейские и Шетландские острова хаживали еще чуть ли не при Риме. Жаль, не расспросил тогда подробнее. Думал, не пригодится.

Ничего удивительного, если кого из давних предков тех веселых и чуть безалаберных ребят занесло сотней-другой миль южнее. Хотя… Европа узнала о ярости норманнов столетием позже. А значит, этим молодцам оставить наследников не светило. Скорее всего, под стеной собрались живые трупы. Зомби, так сказать. Клирик вполне себе представлял, как это должно произойти. Попытка штурма. Вернувшийся с охоты король. Удар королевской дружины в спину ничего не подозревающих разбойников… Если бы им удалось ворваться на стены с хода — другое дело.

Собственно — удалось. Оглядываясь, сида заметила: ополчение умылось кровью. Полегло больше половины защитников северо-восточной стены. Так что, если б город обороняла только королевская стража — или даже только мужчины — норманны уже взяли бы Кер-Мирддин. Победу ополчению принесло излюбленное героическое оружие врага — топоры. С копьем на стену конечно, лезть труднее. А меч в эти века по карману только весьма зажиточному воину. Топором же особо не оборонишься. Обычно это не было недостатком. Но при всем умении викингов, при всей их ярости — щиты у них были еще за спинами. И это бы не беда — пойми ополченцы, с кем имеют дело, да успей испугаться.

На северо-западной стене Кер-Мирдина произошло редчайшее для темных веков событие: встречный бой пехоты холодным оружием на взаимное истребление. В века, когда организация и дух пеших армий упали, те, у кого слабее нервы, всегда показывали спину. И происходило то, что римляне называли словом coedes. Резня. Если и доходило до рукопашной — как во времена Канн, Пидны и Фарсала, то сторона, понесшая более высокие потери в первой стычке, обычно бежала и гибла. А викинги были храбры — иногда до самоубийственности. Сила духа принесла многие победы. Но именно на этот раз — не сработала.

Если бы ополченцы успели испугаться, их, защищающихся или бегущих, перебили бы всех. Но они торопились вперед. Не биться, не спасать город — всего лишь занять положенные места на стене. При виде врага получали удар. Иногда успевали нанести удар сами. Если срабатывала выучка, когда враг еще не высвободил оружие из впереди бежавшего. Если в рядах ополчения оказывался опытный воин. Викингов смяли массой. И, заплатив двумя-тремя жизнями за одну еще не сообразили, что отделались дешево.

Когда на западную стену подошли подкрепления, да после потери половины бойцов, шансов северные грабители не имели. Но пригород оказался в их власти. Возникла извечная проблема заложников. Трактир пока не пал, но взять приступом добротный каменный дом всяко легче, чем крепость с фанатичным гарнизоном.

Викинги тоже не были счастливы. Неполная половина их дружины уже была мертва. Добыча — а нацеливались они, верно, на королевскую казну — внутри, за стенами. Взять ее теперь было затруднительно — на стенах осталось не меньше полутора сотен защитников. Ополчение. С другой стороны — а викинги кто? У этих особого боевого опыта нет. Не считать же усмирение туземцев на Оркнеях и Шетландах! Долгое плавание и шторм сил тоже не добавляют. Ну и просто их ввосьмеро меньше.

Но открывать ворота и атаковать — на это защитники города пойти не могли. В поле мастерство и ярость норманнов позволили бы им взять верх. Выманить защитников было реально, устроив штурм трактира. Но это значило превратить их преимущество из восьмикратного в десятикратное, а то и больше. Скольким кер-мирддинцам стоила жизни отчаянная атака, вождь норманнов не знал. Зато видел, как половина его воинов ворвалась на стены — да там и осталась. И перешел от тактики террориста-победителя, к тактике террориста-проигравшего.

Подошел вразвалку к воротам. Поймал шитом пару стрел, и проорал на ломаном саксонском:

— Выходите, трусы! Не то мы зажжем пригород.

Еще одна стрела. Без толку.

— Я бы зажег и так. В качестве тризны по тем парням, что вы убили наверху. Но — у меня есть брат, которому пора стать морским королем. И я предлагаю поединок. Мой брат убьет вашего лучшего бойца, вы заплатите нам полста серебряных марок. И мы уйдем. Со славой и деньгами! А вам останется пригород.