Читать книгу - "Жнецы суть ангелы - Олден Белл"

— Прости, но ты заговорила о моем отце.

— Он болен, верно? Как долго он болеет?

— Около года.

— А что за болезнь? Что с ним случилось?

— Ну, во-первых, он родился Гриерсоном. Сама наша семья — уже болезнь.

— Ты преувеличиваешь. Не так уж вы и плохи. Возможно, немного странные, но достаточно сердечные.

— Сердечные?! — фыркнул он. — Ты хочешь увидеть нашу сердечность? Тогда я покажу тебе ее. Идем! Я познакомлю тебя с моим отцом.

— Джеймс, подожди! Это была только шутка. Я не хочу встречаться с еще одним Гриерсоном. Мне и остальных вполне достаточно.

— Он тебе понравится. Он совсем другой. Общительный и любознательный.

Джеймс схватил ее за руку и повел в дом. Оказавшись внутри, они не стали подниматься вверх по главной лестнице, а прошли на кухню — к той двери, которая вела в подвал. Воздух здесь был затхлым, и Темпл уловила в нем знакомый зловонный запах. Когда ее спутник щелкнул выключателем, на потолке засияло несколько люминесцентных ламп. Она увидела клетку, сделанную из досок и проволочной сетки. Цементный пол устилали вязаные коврики. Сначала ей показалось, что клетка была пустой, но затем она увидела фигуру, сидевшую в углу.

— Познакомься с Рэндольфом Гриерсоном, — произнес Джеймс, — патриархом нашего семейства и единственным сыном Эдны Гриерсон. Этот яркий образчик американской аристократии когда-то был моим отцом.

Зомби медленно приподнял голову, выставляя на обозрение пересохшие губы, впалые глаза и серую кожу с отвратительными черными пятнами, которые шелушились по краям. Его взгляд был мутным, как у слепого человека. Казалось, что он полагался скорее на слух, чем на зрение.

— Джеймс, как давно твой отец стал мертвяком?

— Около года назад. Ты должна понять, что Гриерсоны не желают расставаться со своим прошлым. Вот, наверное, на что ты ссылалась, говоря о сердечности моих родственников.

Рэндольф Гриерсон не походил на тех слизняков, которых она видела прежде. Он царапал голову истертыми кончиками пальцев, и кожа кусками отлетала от его скальпа. В покрасневших слезящихся глазах сиял азарт охоты. Он вопросительно смотрел на двух людей, стоявших перед ним за проволочной сеткой. Казалось, Рэндольф Гриерсон молча задавал им философские вопросы: какова форма Земли и где мы на ней находимся? Зомби сделал несколько вялых шагов и, стараясь дотянуться до Темпл, просунул пальцы через проволочную сетку. Она, привлеченная загадочным взглядом, еще раз взглянула в его глаза.

— Он когда-нибудь видел других слизняков?

— Нет, не видел, — ответил Джеймс.

— То есть он не знает, кем стал?

— Думаю, что не знает. О Господи!

Молодой человек покачал головой. Темпл приподняла руку и прикоснулась к пальцам Рэндольфа Гриерсона.

— Твой отец осознает неправильность происходящего. Но он не может понять, что с ним случилось. Ему кажется, что он совершил дурной поступок. И он ищет способ искупить свою вину.

— Будь осторожна! Он укусит тебя, если ты дашь ему такую возможность. Живой он был образцом благородства и чести. Однако, став мертвым, он ничем не отличается от любого слизняка.

— Я не сомневаюсь в этом, — скрестив руки, сказала Темпл. — Он очень слабый. Чем вы кормите его?

— В том-то вся и беда. Мой брат считает, что его можно обмануть, подсовывая свинину, телятину или конину. Но папочка Рэндольф не желает подмены.

— Иногда я видела, как слизняки питались животными. Хотя это случалось очень редко. После длительного голода кто-нибудь из них сходил с ума и показывал другим пример.

Джеймс с изумлением посмотрел на нее.

— Ты так много знаешь о зомби.

— Я постоянно путешествую. Когда ты в пути, слизняки создают большие сложности, и их приходится избегать.

— А ты когда-нибудь видела, чтобы кадавра держали как домашнее животное?

— Нет. Такого я еще не видела.

— Значит, Гриерсоны еще не разучились удивлять людей своими поступками! В любом случае, я был немного удивлен, что моя бабушка не скормила тебя этому слизняку.

— Ты должен ее понять. Она любит своего сына.

— Он больше не ее сын.

— Я знаю.

* * *

Она научилась называть этот большой дом по имени — «Белле Айл», — и ей нравилось исследовать его укромные уголки, потому что там хранились удивительные вещи. Например, зеленые кукольные домики, с белыми фронтонами и миниатюрными свинцовыми очагами, на которых стояли крохотные кастрюльки. Или полки со старыми иллюстрированными книгами. Она аккуратно брала их в руки и раскрывала на мохнатом ковре, любуясь красивыми рисунками. Коридоры на верхнем этаже вели к многочисленным комнатам, и никто не запрещал ей входить в любую из них.

Открыв очередную дверь, она обнаружила какую-то мастерскую. У дальнего окна стоял стол, заваленный мелкими инструментами, стальными щипчиками, миниатюрными тисками, болтами из светлого дерева и кусками тонкой бронзовой фольги. В центре стола на причудливой подставке располагался перевернутый вверх дном миниатюрный макет корабля. Его корпус был наполовину покрыт полосками меди длиной с зубочистку. На всех предметах виднелся тонкий слой опилок. Она с улыбкой склонилась над столешницей и попыталась сдуть вездесущую пыль.

На стенах висели географические карты, размеченные пунктирными линиями и красными крестиками — маршрутами путешествий, которые тянулись через синие океаны. Кончиком указательного пальца она проследила одну из пунктирных линий, прочерченных через демаркационные границы прежних стран, — от города с неизвестным названием к другому городу.

— Кто разрешил тебе входить сюда? — раздался голос за ее спиной.

Она повернулась и увидела Ричарда Гриерсона. Он, подбоченившись, стоял в дверном проеме. Парень был старше ее на пять лет, но он относился к тому виду молодых мужчин, которые еще не полностью прошли этап мальчишества.

— Я провожу инвентаризацию, — пошутила она. — Как здорово! У тебя тут настоящая капитанская каюта!

Стряхнув с себя напускной гнев, Ричард самодовольно поправил лацканы куртки.

— Прошу прощение за грубый тон, — сказал он с почти женским жеманством. — Мы не привыкли к гостям. Конечно, ты можешь входить сюда в любое время.

— Неужели все эти корабли, которые я видела в доме, сделаны твоими руками? — спросила она.

— Да, их сделал я.

— Ты настоящий мастер, Ричард! Чтобы создавать такие миниатюрные модели и музицировать на рояле, нужны чувствительные пальцы. К сожалению, мои руки предназначены для более грубой работы.

Темпл приподняла вверх ладони, и он, увидев ее отсеченный мизинец, брезгливо поморщился.

— Я согласен с тобой, — начал он, — но хотел бы заметить…