Читать книгу - "Плен - Сильвия Мерседес"

«Что я тебе говорил давным-давно? Женщина не любит оставаться в спокойных водах всю жизнь. Она рискует понемногу. Любит немного опасности».

Соран склонялся над Розовой книгой, читал сковывающее заклинание. После выдавшегося дня он не хотел работать снова со сложной магией. Но выбора не было.

Он запнулся, и все заклинание пошатнулось. Краткая ошибка, он быстро исправился.

Но Дева Шипов ощутила слабость, быстро использовала шанс. Она забралась в комнату в башне массой лоз. Она появилась из спутанных лоз, приняла женственный облик с шипами, прислонилась к его столу, действуя как Хеления, когда она хотела отвлечь Сорана от работы.

«Ты не сможешь защитить ее, любимый. Если она не хочет быть защищенной. Тебе не победить в этом бою, — она пощекотала его ладонью с длинными пальцами под подбородком, как любимого питомца. Ее пальцы оставляли порезы на его коже. — Похоже, я не доберусь до нее».

Соран попытался сосредоточиться, прогнать ее слова из головы. Но она была слишком хитрой. Яд ее духов наполнял его ноздри, отвлекая.

Он высвободил часть сознания. Его смертное тело все еще склонялось над заклинанием, читало слова с точностью, а его дух посмотрел на ее лицо. Странное лицо. Красивое и ужасное странное лицо. Каждая черта была тщательно создана из сплетающихся лоз и розовых лепестков, который можно было почти спутать с настоящим. С Хеленией, которую он знал годы назад.

Она улыбнулась ему. И эта улыбка была знакомой, ранила его.

«Вижу, я получила твое внимание».

«Что ты знаешь, Хеления?» — осведомился Соран, нетерпеливый и резкий.

«Гля, какой грубиян! Разве это джентльмен Соран Сильвери, сын лорда Роузварда? — она склонилась над ним, лозы, формирующие ее тело, извивались и переплетались от ее движений. Ее темные глаза смотрели на него, манили глубиной. Она захлопала веками из лепестков роз. — Но мне всегда нравилась твоя грубая сторона. Мне нравился Соран, который мог заставить меня кричать от страха и наслаждения. Мне нравился…».

«Довольно, — прорычал Соран. Его смертное тело запнулось, слова повисли на губах, духовная ладонь поймала ее за горло. — Что ты знаешь? Говори».

Она медленно улыбнулась. Лозы выросли из ее плеч, обвили его ладонь и запястье, поднялись по его руке. Соран сжал, грозя сломать стебли ее шеи. Шипы ломались об нилариум его ладони.

«Кириакос», — проворковала Дева Шипов.

Соран стиснул зубы.

«Что ты знаешь?» — осведомился он снова, процедив слова.

«Я знаю, что ты знаешь, любимый. Я знаю страхи в твоей голове, кошмары в тенях твоей души».

Она склонилась к нему. Лозы тянулись из пола, обвивали ножки его стула, его колени, его пояс.

«Кириакос должен был уже услышать. Он услышит о магии гибрида поблизости. Он придет…».

Со сдавленным ревом дух Сорана вырвался из тела, потащил с собой Деву Шипов. Пока его тело сгибалось над Розовой книгой, его сущность рвала лозы и ветки, срывала лепестки роз, рассыпая их по полу. Но каждый раз Дева Шипов снова обретала свой женственный облик, соблазнительная и мстительная, ее руки всегда тянулись, чтобы обвить его.

Он не мог поддаваться. Он не мог отвлекаться. Было слишком просто и естественно сдаться его жестоким инстинктам, поддаться хищности. Но так нельзя было одолеть Деву Шипов.

Он бился слишком много раз, чтобы сдаться сейчас.

Соран грубо дернул головой, выпрямился за столом. Картинки и ощущения мира духов растаяли в глубинах его разума. Он все еще ощущал лозы вокруг своего тела, шипы впивались в его кожу. Но он знал, что это было: сны, кошмары. Не часть смертной реальности.

Она не сбежала из своих оков. Пока что.

Соран с трудом сосредоточил взгляд, разум. Слова обрели облик, магия лилась со страниц книги заклинаний. Он работал умело, восстанавливая оковы, цепи.

Лозы медленно отступили, покинули его разум, вернулись в царство кошмаров, где было их место. Но голос Девы Шипов остался, шептал ему на ухо:

«Кириакос идет. Он идет за ней. Он будет завтра на твоих берегах…».

* * *

Нилла плохо спала той ночью.

Она всегда знала, когда Дева Шипов устраивала магу Сильвери особенно сложный бой. В такие ночи Нилла ощущала ее присутствие — темная близость на краях ее снов. Тихий стук в дверь, просьба впустить. Она не могла пробиться сама.

Каждый час Нилла просыпалась с сердцем в горле, садилась на кровати и смотрела на дверь. Но как только ее глаза открывались, и сознание возвращалось, присутствие пропадало. Сильвери побеждал в бою. Пока он поддерживал заклинание оков, Дева Шипов не могла обрести физический облик.

Когда она проснулась в шестой раз, Нилла уже не стала ложиться. Снаружи было еще темно, но, когда она выглянула из окна, она увидела серый проблеск в небе. Рассвет был близко.

Сбросив виверну, которая храпела и ворочалась во сне, Нилла выбралась из ниши и надела платье поверх тонкого нижнего платья, инстинктивно схватила плащ. Она не была голодна, не хотела чаю. Она ощущала себя… сдавленно. В тесноте. Словно она была заточена в этой комнате год или дольше, хотя знала, что была тут с прошлого дня.

Вздохнув, она взглянула на дверь, потом на лестницу, ведущую в башню Сильвери. Она больше всего хотела выйти наружу и набрать полные легкие свежего воздуха. Но маг ясно выразил предупреждения. А если гарпены пробрались через защиту ночью? Или хуже?

Она укуталась в плащ, дрожа, прошла развести огонь. Как только небольшой огонек разгорелся, Нилла зажгла две свечи, опустила их на стол. Их мерцающий свет сиял на обложке пустой книги заклинаний, которую Сильвери ей дал. Ее зачарованное перо лежало рядом. Сильвери поднял их с пола и оставил тут вчера. Она не помнила, когда.

Сев за стол, Нилла подвинула к себе книгу заклинаний, вздохнула и не открыла ее. Зачем? Вчера она ощущала вспышку истинной силы в венах. А теперь…

Она должна была не выделяться. Подавить желание, покалывающее пальцы, оставаться тихой. Незаметной. Ждать и надеяться, что опасность минует, не задев ее.

— Чушь, — прорычала она.

Такой будет ее жизнь? Сжиматься и прятаться? Обманывать? Она тряхнула головой и оттолкнула книгу, чуть не сбила свечу.

— Сосредоточься, девица! Ты тут не для обучения магии. У тебя есть работа. Одна!

Но почему было сложно помнить это? Почему жизнь в Вимборне казалась далекой и… бессмысленной? Даже лицо папы таяло в ее разуме.