Читать книгу - "Свет пылающих теней - Крис Эванс"

От полка разит. Так уж повелось. Он шагает через грязь и пламя, омываемый не только дождями, но и кровью. А иногда болотной тиной. Он взрывает землю и раздирает воздух, стачиваясь до узкого лезвия, делаясь острее и тверже по мере таяния его рядов.

Он воняет потом, мочой и пивом. Он с честью носит мускусный запах старой кожи, резкую ноту сапожной ваксы и кирпичной пыли. Пороховая гарь, отдающая тухлыми яйцами, смешивается с холодным запахом железа. В жару вонь разбегается волнами во все стороны, создавая отчетливый букет древесных стружек, свежего навоза и червивого хлеба, профильтрованный через висящее над строем облако крепкого табачного дыма.

Временами от полка несет страхом и отвагой – оба чувства, неразрывно переплетенные вместе, давно слились в единое целое.

Но прежде всего от полка несет жизнью. Гадкой, головокружительной, насыщенной жизнью.

Следует заметить, помимо всего вышеперечисленного от полка «Железные эльфы» несло еще и клятвой. Она пронизывала собою все. Никто бы не взялся найти для ее запаха подходящего сравнения, но ощущался он со всей отчетливостью, и спутать его с чем-либо другим было просто невозможно.

Элвину сознание рисовало клятву в виде расползающейся лужи крови. Густой, темной, несохнущей. Из сослуживцев мало кто соглашался обсуждать данную тему. Когда же юноша разговаривал с госпожой Рыжей Совой, госпожой Текой или даже с Ралли, он не мог подобрать нужных слов для объяснения, а женщины не могли толком понять его.

«Представляй ее пятном на дереве», – внушал он себе, тщетно отгоняя образ кровавой лужи. Дерево можно ошкурить, отполировать, закрасить. Дерево податливо, оно остается частью природы и сохраняет частицу прежней души даже после смерти. По крайней мере, так говорили госпожа Текой и госпожа Рыжая Сова.

Элвин перенес вес со здоровой ноги на деревянную и обратно. Принц все говорил и говорил, однако юноша давным-давно не слышал его. Жаркое солнце давило на макушку плоской каменной плитой. Голова кружилась. Под кивером пекло, точно в духовке. Утерев лоб мокрым от пота обшлагом, рядовой Ренвар попытался переключить внимание на новый предмет.

Ранец впивался в мышцы над поясницей. Элвин подтянул лямки, повел плечами. Удобнее не стало. Неудивительно. Солдаты таскали на себе все необходимое, подобно двуногим вьючным мулам. Нет, с мулами, пожалуй, обходились все-таки лучше. По-видимому, кое-какую часть поклажи стоило выбросить при первой же возможности. Разумным выбором представлялись шинель и одеяло, свернутые в скатки и пристегнутые к ранцу сверху. Суконная колбаса вынуждала постоянно держать голову наклоненной. Спрашивается, на кой им одеяла и шинели по такой жарище?

Мимо, подравнивая строй, прошествовал Йимт.

– Сержант, – вполголоса окликнул юноша.

Аркгорн обернулся, подошел к нему и напоказ окинул Элвина взглядом с головы до ног.

– А нельзя ли нам как-нибудь потерять шинель с одеялом?

– Да, сержант, как насчет этого? – осведомился Цвитти и, не дожидаясь ответа, потянулся к застежкам.

– Я лично первый готов признать, что у меня от этой жары все потроха спеклись, – произнес Йимт, энергично обмахиваясь краем каэрны, – но здесь не всегда так жарко. Скатки лучше поберегите.

Несколько бойцов последовали примеру гнома, правда, в движения они вкладывали значительно меньше усилий.

Цвитти цокнул языком.

– По-моему, эти сержантские нашивки бросились тебе в голову.

– А вам, рядовой, если вы и дальше будете нарываться, в голову бросится мой кулак. – Судя по жизнерадостной улыбке, Йимта подобный исход вполне устраивал. Он обвел глазами строй. – Ну что вытаращились, мать вашу? Прям как дети малые! Советую запомнить: любой, кто ухитрится посеять шинель или одеяло, потом будет готов отдать за него двадцать золотых, только взять будет негде! Здесь вам не Эльфия. Тут жара быстрая. Быстро разгорается, а стынет еще быстрее.

Несмотря на прокатившееся по рядам недовольное ворчание, скатки остались пристегнутыми к ранцам. Бойцы доверяли опыту Аркгорна, и если он считал вещь ценной, за нее следовало держаться. Гном поманил к себе Элвина и поднес губы к самому уху юноши.

– Предприимчивый молодой человек мог бы попробовать раздобыть себе запасное одеяло, – добавил он тоном заговорщика. – А то никогда не знаешь, что ночью будет.

Элвин честно задумался над его словами, но едва сержант удалился, жара быстро заставила рядового забыть о совете. Ну хоть что-нибудь наверняка можно выбросить!

По окончании плавания – события, вызвавшего у личного состава необычайный прилив бодрости, несмотря на предстоящие боевые действия в неизведанной пустыне, – каждому бойцу выдали четырехдневный запас солонины и морских сухарей. Избавиться от них? Тогда придется есть стряпню Йимта. Нет, припасы лучше поберечь! Ремнабор, где лежали швейные иглы и нитки, достался Элвину от господина Юими. С прощальным подарком маленького эльфа-сапожника юноша расставаться тем более не собирался. Сменная рубашка, чулки, ружейный прибор, кошелек с деньгами? Все непременно понадобится.

Оглядев себя, рядовой Ренвар похлопал по двум флягам – солдатской, с водой, и деревянной, наполненной рок харом. Эликсир из древесного сока эльфы Недремлющей стражи использовали в дальних походах в качестве подкрепляющего снадобья. Бросить его просто глупо. Так же как штык или подсумок с шестью с половиной десятками патронов.

Юноша со вздохом повел плечами. Вероятно, естественное состояние железного эльфа непременно включало в себя боль и страдания. Рядовой попытался вспомнить времена, когда все обстояло по-иному, однако память работать категорически не желала.