Читать книгу - "Королевская кровь. Проклятый трон - Ирина Котова"

– Ты точно поймешь, – уверенно сказала сестра.

Марина

На свою старую новую работу я выходила не без робости. С одной стороны, я знала в Земноводском госпитале каждый закоулочек и каждого работника. С другой – надо было настроиться не показывать излишней осведомленности и снова завоевывать доверие и уважение коллег.

Главврач Олег Николаевич предложил мне место старшей медсестры, но работа старшей – это в большей степени работа административная и хозяйственная, бумажки, ответственность за персонал. А я хотела помогать при операциях. Поэтому отказалась.

Зигфрид перенес меня к кабинету главврача, и сидящая у кабинета секретарь охнула и прижала руки к сердцу, наблюдая, как я выхожу из Зеркала. И я сразу подумала, что нужно решать вопрос с тем, как добираться до работы. Не в сестринскую же прокладывать Зеркало, а пустующее помещение в госпитале, где постоянно не хватает места, вряд ли возможно найти.

Я представила, как с грохотом вываливаюсь где-нибудь в бельевой или санитарной комнате, прямо в ведра, и чуть не засмеялась.

Но как оказалось, все уже решено, и решено гораздо скучнее. Мне предстояло появляться в комнате охраны, где специально расчистили уголок. Так сказать, личный угол для принцессы. Воображение опять подкинуло красный крестик на полу и настороженных охранников, ежеминутно оглядывающихся с утра в ожидании прибывающего высочества.

Видимо, я все-таки нервничала.

– Я снова прикрепляю вас к Эльсену, – сказал Олег Николаевич, – раз вы с ним уже работали. После того как вы ушли, Марина Михайловна, он постоянно недоволен медсестрами.

– Спасибо, – искренне ответила я. Сергей Витальевич Эльсен – первоклассный хирург, нетерпимый, брюзжащий и неприятный дед, который требовал от своей команды абсолютного подчинения и слаженности и безжалостно изгонял тех, кто недорабатывал. Сергей Витальевич курил какие-то дешевые, дурно пахнущие папиросы, разговаривал сам с собой, сутулился, не стриг торчащие пучками седые волосы из ушей и носа, гонял медсестер и пациентов, имел привычку скрежетать горлом, будто отхаркиваясь, петь во время операций и проверять чистоту и длину ногтей у персонала. И при этом он был бесспорным богом в операционной. Эльсен преображался за своими очками и маской, и мне иногда казалось, что из его глаз в те минуты, когда он по кусочкам собирал очередную жертву, смотрит и светится сам Белый Целитель.

Старый хирург не жалел ни себя, ни нас, и с ним срабатывались немногие. Чем приглянулась ему я в первые же дни работы в госпитале – не знаю. Как я не сорвалась и не нахамила ему в ответ на постоянные придирки и упреки – не знаю. Я работала, сжав зубы, и только через месяц, после почти двадцатичасовой операции, когда штатный виталист упал в обморок прямо в операционной, а я продержалась чуть дольше – меня рвало в уборной от голода и слабости, – я увидела, как Эльсен, бледный и строгий, обходит утренних пациентов. Потом смотрит планы на неделю. И лишь потом едет домой.

Наверное, тогда я поняла, что ему можно простить все, даже если он станет бить меня по рукам каждый раз, когда я буду реагировать недостаточно расторопно. Я поняла, что обязана у него учиться – чтобы когда-нибудь тоже встать на бой против смерти и выиграть его.

А еще личность руководителя, безусловно, влияла на всю нашу команду. Эльсен нас подавлял, а мы им восхищались и готовы были ему руки целовать. Именно с ним я стала циничной и ехидной, начала много курить. И общаться с внутренним голосом. Хорошо хоть заросли в ноздрях не начали расти.

Возможно, с Эльсена и началась моя любовь к умным харизматичным мужикам со скверным характером и повадками доминанта.

Главврач провел меня в сестринскую, представил собравшимся коллегам. У коллег были благоговейно-недоверчивые лица. Они буквально говорили: «Неужели с нами правда будет работать принцесса? Она хоть скальпель от зажима отличить может?»

Да, трудно придется.

Затем меня отдали на растерзание Эльсену, который хмыкнул, кашлянул, что-то проскрипел себе под нос и, когда дверь за сбегающим главврачом захлопнулась, оглядел меня с ног до головы, велел показать руки, снова хмыкнул и сварливо сказал:

– Деточка, запомни: рядом со мной ты не Рудлог, и чтобы никакого мне тут выпендрежа. Сейчас возьму тебя на простейшую грыжу, не справишься – выгоню.

– Хорошо, – покладисто ответила я и улыбнулась. Жизнь возвращалась в привычное русло.

Я, конечно, справилась, но на сложную черепно-мозговую он меня не привлек, сказал стоять рядом и смотреть. Спасибо и на этом.

Я задержалась совсем немного, сдав смену и привычно сделав обход палат – пациенты обмирали от восторга, расспрашивали, правда ли я тут работаю, или это так, визит вежливости. После сентябрьских землетрясений прошел почти месяц, но сложные больные оставались в госпитале до сих пор.

Удивительно, как недавно это было – и как давно, казалось.

Зная Эльсена, нормированный рабочий день – это ненадолго. Как только оценит, что я умею, сразу начнутся и переработки, и допуски к продолжительным операциям. Для него титул действительно ничего не значил. Да и разве мог он что-то значить для человека, знающего совершенно точно, что кишки простого горожанина ничем не отличаются от потрохов аристократа?

Оценила я и изменившуюся «начинку» госпиталя. Он стал чище и свежее. Стены блестели новой краской, глазеющий на меня персонал – модной нынче разноцветной формой с цветочками и узорами: наверное, дабы пациентам было понятно, что их режет человек с чувством юмора. В палатах заменили старые койки, но самое главное – завезли инструменты, аппаратуру и препараты, так что, думаю, главврач в итоге смирился с моим присутствием.

После работы пресс-служба королевского дома попросила дать небольшое интервью о первом дне работы и сфотографироваться в веселенькой больничной одежде – на моей форме и шапочке были нарисованы ромашки на голубом фоне. Я послушно отвечала на вопросы. Да, я всегда мечтала о работе в простом госпитале. Да, персонал прекрасный, очень дружелюбный. (Дружелюбность заключалась в том, что меня обсуждали так, чтобы я не слышала, и разглядывали не без стеснения, особенно когда я вышла покурить после «несложной грыжи».) Да, я считаю важным обратить внимание на положение дел в медицине. Конечно, я планирую учиться дальше. Нет, недостатка в лекарствах я не заметила, но важно, чтобы заинтересованные люди не стеснялись поддерживать отечественную медицину. Нет, я не считаю, что аристократы обязаны работать, это личное дело каждого. Конечно, я очень благодарна главврачу Олегу Николаевичу Новикову за то, что взял меня на работу, и постараюсь соответствовать. Спасибо. Обязательно поделюсь впечатлениями через месяц работы.

Старательно улыбающаяся я в ромашках должна была появиться в газетах и в телевизоре на следующий день, но видеть это безобразие мне не хотелось. Не люблю публичности.

А после интервью я наконец-то отправилась домой. Там меня ждал семейный ужин, там была Поля, и мне страшно хотелось ее увидеть и обнять.